Интервью… в тумане

И тут его осенило, что вполне возможно, именно в эту минуту «доброжелатель» звонит в полицию и дает наводку, что Самойлова Антонина получила взятку в размере один миллион рублей. Он обмозговал этот вариант развития событий. Плохой вариант — если к Антонине наведается полиция, она выдаст все как на духу. Выдаст, конечно правду, это хорошо, но нельзя говорить, что деньги забрал Богатырёв. После такого кульбита Марченко Эдуард Викторович не станет ему верить, и никакие связи не помогут. Припрячет за укрывательство улик.

Но был второй вариант: Антонине подкинули деньги, чтобы уличить её в распространении фальшивок. Она была в ту ночь в министерстве, была в его кабинете, могла печатать, могла подкидывать. Да, ей дали по голове, но кто это знает наверняка. Всё с её слов. И если бы вчера в полицейском участке додумались их обыскать, то все выглядело именно так. Тоня должна была потерять не только честное имя, но и друга в лице Максима Анатольевича.

Все это он успел обдумать, пока шёл к двери. Он резко обернулся и сказал:

— Нам действительно нужно бы идти в полицию…

— Нам?

Её взгляд был настолько непонимающим, что он не выдержал, подошел и стал объяснять:

— Конечно, я пойду с вами. Есть вероятность, что полиция придет сюда. С обыском. Будет хуже.

— Ой.

— Думаю у преступников план устранить вас.

— Ой.

— Нет, убивать вас не собираются. Пока. Могли бы вчера это сделать, но всего лишь подкинули вам деньги. У них план подставить вас. Мы его нарушим. Вы когда в последний раз прогуливали работу?

— Никогда.

— Вот сегодня будет первый пункт плана нарушен.

— Какой пункт, Максим Анатольевич? — она схватилась за голову. — Я ничего не понимаю.

— Первый.

— Может сразу в полицию? Я им все объясню. Может меня не посадят.

— Не посадят — с нажимом в голосе попытался заверить он, но Тоня была на своей волне. — Почему вы сразу мне не сказали. Вы мне не доверяете?

— Что вы, Максим Анатольевич, — приложив руки к груди, изумилась Тоня и с жаром заговорила — доверяю. Я не хотела вас утруждать. У вас своих проблем хватает. Я думала, отнесу деньги в полицию. Потом только поняла, что меня поса… задержут. Хотела с вами увидеться, извините, попрощаться. Не хотела ещё со своими проблемами вам на голову свалиться. А получилось наоборот.

— Тоня вы понимаете, что все эти проблемы связаны — он не спрашивал, а убеждал.

— Да, я понимаю. Но у вас есть задание. Нужно спасать Николая Николаевича. А тут я. Это вас отвлекает. А я так не хочу.

Он не выдержал. Второй раз за два дня над её головой нависла бетонная плита, которая вот-вот раздавит, а она: «я так не хочу» и думает о других. Её наивность и жертвенность его раздражала. Ну нельзя ведь быть такой святой! Хотелось стукнуть по столу и потребовать подумать о себе.

— Причем здесь отвлекает? — повысил он голос. — Антонина, вы как дитё малое. Это все звенья одной цепочки. У Ирины и Надежды тоже появились деньги. Потом их кто-то забрал. Вы понимаете, что в данную минуту вы в таком же положении, что и ваши бывшие сотрудницы.

— Когда вы так говорите, то все понятно становится.

— Прям уж и всё. А мне пока ничего не понятно. Кстати, Антонина, я всё думаю, почему меня вчера не убили. У него была возможность.

— Я думала вас убили — она поежилась, вспоминая.

— Заманить в заброшенное здание, напасть и не убить — нонсенс.

— А-а, я вспомнила. Когда вы дрались, я слышала звуки сирены.

— К нам уже ехала полиция, это его и спугнуло. Надо как-то встретиться с Маргаритой. Она молодец, спасла нас всех… — он заметил её быстрый оскорбленный взгляд, она потупила глаза. Он удивился, но продолжил: — Эти фальшивки изначально связывали меня и Белозёрову. Как вы сюда попали, не пойму. Антонина, а давайте вы сегодня отпроситесь с работы.

— У кого? — вытаращила она глаза.

— У меня. Я вас отпускаю.

* * *

Проскакивая мимо Зинаиды Васильевны, он естественно спросил о внуке. Секретарь развела руками и недовольно ответила:

— Как всегда. Ему и в радость в садик не ходить. А к вам посетительница. — Кивнула на диван и предложила (она умела оказаться на стороне начальства, даже быстрее и с большим удовольствием, чем само начальство): — Может назначить ей на день приема? Он у вас в четверг с часу до четырех.

Вот кого он не ожил увидеть, так это Маргариту Белозёрову. На ловца и зверь бежит.

Она в обнимку держала кипу документов, с упреком смотрела и недовольно ждала. Это не предвещало ничего хорошего. Теперь не понятно кто из них ловец, а кто зверь.

Настроение передается воздушно-капельным путем и с помощью взгляда, Богатырёв также недовольно предложил:

— Проходите.

— Максим Анатольевич, а что ещё интересует вас на рабочем месте, кроме семьи Зинаиды Васильевны?

— Многое.

— Я была о вас лучшего мнения. Примите это как должное. Мы с вами договорились, что вы разберетесь, но результата нет. Я вам более скажу — у меня на руках свежий документ, который нарушает права…

— Ещё одна соседка?

— Какая разница? У вас не министерство, а шарашкина контора.

— Не стоит преувеличивать.

— Министра нет.

— Он в отпуске.

— Замминистра не справляется.