Интервью с масоном

– Каждая квартира состояла из одной комнаты, – Рассказывал мне Менахем Блой. – Но какой! Эта комната была всем – тут готовили, тут спали, тут учились, тут занимались ремеслом. Если отец семьи был меламедом – учил еврейских детей – то они занимались тут же, в комнате. Можете себе представить, какой кавардак стоял! Летом, когда тепло, на дворе делали маленький шалашик, примыкающий к стене дома, и там устраивали летнюю кухню. Но если он еще был, этот двор! Часто дверь комнаты выходила прямо на улицу, да еще и находящуюся выше уровня квартиры, и внутри комнаты были ступеньки, тоже съедавшие «полезную площадь». Мебель? Помилуйте меня! Какая мебель? Сундук, с которым приезжали из Европы, замещал все. Его накрывали скатертью – и он становился столом, убрали скатерть, положили матрац – и вот он уже кровать. Сегодня мы к субботе протираем мебель от пыли – старые иерусалимцы каждый раз в пятницу белили свою квартиру, и сообща – двор. Благо, мебель отодвигать не надо было, развели известку в ведре, добавили капельку синьки – и квартира становилась белоснежной, как душа еврея, которую он получает на шаббат, – Старый рав прикрыл глаза. Он видел все как вчера, – Дети спали на полу, летом – на подоконнике… Вы не знаете, как это может быть? Стены в Иерусалимских квартирах были толстенные, собственно, каждая стена представляла собой две, расположенные на расстоянии метра друг от друга, а внутри для теплоизоляции засыпался песок. В такой квартире было тепло зимой и прохладно летом. В моем детстве летом самым приятным было спать на метровой толщины подоконнике. «Удобства», естественно, были во дворе. Когда приехал из Венгрии Матрсдорфский ребе, богатый человек, то решил, что не может ходить в общую уборную, и построил себе отдельный туалет. Это было предметом неслыханной роскоши! – Он почмокал губами, как наверно когда-то его дед, когда услышал про отдельный туалет у богатого ребе, – Готовили полный обед только на шаббат, а в будние дни питались чем придется – очень скромно. Детям обычно давали в хедер бутерброд с нарезанными помидорами, смазанный оливковым маслом. Но это были настоящие помидоры и настоящее оливковое масло! А сейчас что? Сплошная химия! Кстати – евреи были бедными не потому, что не хотели работать, а потому, что не разрешало работать турецкое правительство. Жили на «халуку» – пожертвования из Европы. Каждая семья была приписана к определенному «коллелю» – это нечто вроде ешивы – школы для взрослых со стипендией. Был коллель «ХОД» – «Холланд унд Дойчланд», для выходцев из Голландии и Германии, коллель «Трансильвания», коллель «Америка»… Там люди с раннего утра до позднего вечера разбирали сложные вопросы еврейской религии, и ждали, когда прибудет посланец с пожертвованиями. Лишь немногие дома полукустарно занимались ремеслом – переплетным или еще каким…, – Мишель улыбнулась. Я задала ему вопрос:

– А что делали женщины? – Вы бы видели, как он встрепенулся.

– А что делали женщины, кроме забот по дому? Чуть ли не с младшего школьного возраста девочки начинали готовить себе приданое. Единственное, что было – белые нитки (турки не разрешали завозить другую ткань), и девочки плели кружева к свадьбе. Из этих кружев делалось все – и занавеси, и нарядные скатерти к субботе, и фату вместе со свадебным платьем. Мужчины ходили в полосатых халатах – опять же, только такую ткань поставляли из Турции. Эту уже в наше время хасиды «Толдот Аарон» сделают из этих халатов неотъемлемый признак иерусалимца, вросшего корнями в религиозную почву этой земли. Но, впрочем, не все иерусалимцы были бедны. Иногда сюда приезжали и пожилые богатые люди – так сказать, дожить свой век и быть похороненными на Масличной горе. Они старались не выпячивать свое богатство, жили, как все, но окружающие знали – в случае беды можно обратиться к этому человеку. Все, чего хотели старые иерусалимцы – это увидеть свое пятое поколение. Детей правнуков! Считалось – если человек увидел свое пятое поколение, то он отправляется прямиком в рай. Женились и выходили замуж очень рано – в 14-15 лет.

– Скорей-скорей! – поторапливали старики. – Мы хотим побыстрее поженить наших правнуков!

– И, правда – несмотря на лишения, жили очень долго, столетний возраст считался нормальным, – Он опять задумался. Пожевал губами. Сам себе ответил, – Может, потому, что запросы были меньше? На свадьбу богатым подарком считался мешок с перьями (он служил подушкой), и мешок с соломой (он шел за матрац). А самым почетным блюдом на свадьбе, которым угощали лишь именитых гостей, был «золотой суп». Ты знаешь, что такое «золотой суп»? Это то, что мы сегодня называем обычным куриным бульоном, – Он беззвучно рассмеялся, а мне стало не по себе, – Мишель вздохнула, но машину вела ровно, – А потом он сказал самое главное.