Интермеццо, интермеццо

Парень кивнул и в точности выполнил указания ярла, а когда дверь открылась настолько, чтобы за неё можно было схватиться рукой, один из викингов с силой дёрнул её на себя. Цепочка, на которую эта дверь была закрыта, оказалась вырвана с мясом из дверного косяка, трактирный служка получил свою монету и пинок под зад, а мы без всякой спешки вошли внутрь. Тощий старик в длинной и грязной ночной рубашке и колпаке попятился от нас, выпучив жёлтые круглые глаза, и едва не выпустил масляный фонарь из дрожащих пальцев.

— Ты Дувлий? — Спросил его ярл без всякой угрозы, но схватив одной рукой за шиворот, что впрочем, не позволило несчастному упасть.

— Н-нет, й-я с-слуга! — Пролепетал тот. — Х-хозяин в с-спальне!

— Веди! — Приказал Ванхаген и подтолкнул старика к двери, ведущей во внутренние помещения.

Надо отдать должное храбрости купца, который оказался крепким мужиком средних лет — он встретил нас полуодетым, но с мечом и щитом в руках, (по-видимому, услышал шум в сенях и успел вооружиться). Позади него жалось несколько женщин от семнадцати до семидесяти лет. Других обитателей в доме, похоже, не было.

— Опусти своё оружие, мы не сделаем тебе зла! — Сказал наш предводитель, который сам не пытался схватиться за меч.

Мужчина задумчиво оглядел четырёх викингов в полном вооружении, каждый из которых был на голову выше него и положил щит и меч на сундук стоявший поблизости. (Я отметил про себя, что он расположил оружие так, что в случае чего смог бы до него дотянуться, правда, это врядли чем смогло бы ему помочь, если бы у нас были скверные намерения.)

— Что привело вас в мой дом в такое время? — Спросил он без особой радости в голосе, но при этом указал нам на лавки стоящие вдоль стен, а на стол поставил объёмистый кувшин и глиняные кружки.

— Расскажи мне всё, что знаешь о «Белой Ярости», а потом, если захочешь, я объясню, почему мы явились к тебе так поздно. — Всё так же спокойно сказал Ванхаген.

Дувлий подумал с минуту, что-то припоминая и начал свой рассказ. Я не буду приводить его здесь полностью, так-как он в точности повторил нам то, что мы уже слышали от Лимо.

— А что ещё ты знаешь про эту девушку? — Допытывался ярл. — Есть хоть какие-то слухи о том кто она, откуда?

Дувлий неопределённо пожал плечами.

— Слухов всяких об этом ходит много, один другого завиральнее. — Ответил он. — По большей части все сходятся, что она один из демонов преисподней, посланный на погибель грешникам за их особо тяжкие провинности. Отец Константиниус, настоятель нашего нового храма, тоже придерживается этого мнения и особо указывает, что красота этого демона происходит от того, что он, (то-есть она), является одним из падших ангелов, низвергнутых в преисподнюю. Так оно на самом деле или не так, я не знаю, но мне кажется, что это вполне земное, хоть и очень зловещее существо.

— Почему ты так решил?

— Я купец, и, надо сказать, купец весьма неплохой, а это значит, что у меня в обычае примечать всё до мелочей, даже если эти мелочи не имеют прямого касательства к делу. Во-первых, такой корабль, на котором в наш мир явилась эта пиратка, я уже не раз видел, когда ходил с товарами на юг за Геракловы столбы. Обычная мавританская галера, ничего особенного. Демон из ада мог бы придумать, что-нибудь пострашнее, а на таких судах в южных морях плавают и торговцы, и пираты, и даже монахи. Во-вторых, больно уж по земному она ругалась, когда топила мои корабли. Конечно, нечистый дух — отец всякого сквернословия, но мне кажется, что для демона браниться наподобие кабацкой кухарки, как-то, ну… мелко, что ли? И наконец — когда я ещё стоял на борту и, как зачарованный, пялился на эту полуголую диву, то обратил внимание на одну вещь, которую почему-то больше никто не заметил: она, когда ругалась и саблями махала в нашу сторону, то одну ножку на борт поставила. И что бы вы думали? Самая обычная девичья ножка, даже поменьше чем у моей Хильды, (это моя дочь, а ведь она, Хильда, года на три младше той девицы на корабле!). Южные мореходы, когда они у себя на судне, обуви не носят, это у них считается за нарушение приличий, если только ты не султан! Так, что я разглядел каждый пальчик той девицы и под присягой могу сказать, что ноги у неё человеческие!

— И что с того?

— Как, что? Разве вам не известно, что у всех демонов, были они там ангелами или нет, на ногах козлиные копыта? Я сказал об этом отцу Константинусу и он не нашёл, что мне ответить, но на всякий случай велел помалкивать. Ах да, я и забыл, что вы не христиане, а язычники и в таких вещах, наверное, не смыслите совсем ничего…

— Мы, купеческая твоя душа, смыслим во многом и много чего знаем и понимаем. — Беззлобно, но внушительно пояснил ему Ванхаген. — Скажи лучше, не приметил ли ты ещё чего-нибудь необычного?