Интерлюдия (ЛП)

— Что? — Я не могу понять его признания, мой разум всё ещё не в состоянии разобрать его слова. — Я … Я не понимаю.

Его самообладание пошатнулось, он сжал руки в кулаки. Невообразимое горе наполняет его глаза.

Мы не шевелимся, не в силах произнести ни слова, позволяя признанию постепенно закипать.

Требуется секунда, чтобы наконец осознать всю серьёзность происходящего. Я закрываю глаза, стараясь не заплакать. Когда я наконец открываю их, Джулиан сжимается в комок, прежде чем обхватить ладонями лицо.

Утешение — вот всё, что я могу ему предложить. Я начинаю нежно гладить его по спине, как делала это в детстве.

Он по-прежнему молчалив, и я не знаю, сможет ли он признаться до конца.

— Джулиан, пожалуйста. Пожалуйста, не отгораживайся от меня. Это я, — настаиваю я, нарушая молчание.

Он на мгновение закрывает глаза. Приглушенным голосом он спрашивает:

— Ты помнишь тот длинный уик-энд?

Я стиснула губы и кивнула.

Я никогда в жизни не забуду тот уик-энд.

— В то утро мы с мисс Пендлтон поехали в Вестпорт. Никого не должно было быть там до раннего вечера. Я подумал, что мне будет приятно побыть одному. Ты болела и находилась с бабушкой и дедушкой. Кэролайн училась в университете. Отец был в гринвичском офисе. Мисс Пендлтон оставила меня дома и отправилась по делам, пока я спал.

Он колеблется несколько секунд, его руки всё ещё сжаты в кулак.

— Мама приехала вместе с ним.

— С кем? — спрашиваю я, боясь ответа.

— С дядей Уильямом, — говорит он и на секунду замолкает. — В доме больше никого не было. Мисс Пендлтон ещё не приехала. Я услышал крики и понял, что что-то не так. Я, ну… Я знал, что это Уильям. — Джулиан замолкает на добрую минуту, отказываясь смотреть в мою сторону. — за неделю до этого я застал маму и Уильяма в жарком споре. Он практически умолял маму, заставляя её вспомнить то время, когда они были вместе. Позже я столкнулся с мамой и сказал несколько вещей, которые… об этом я всегда буду жалеть.

Почему он решил, что Уильям — его отец?

Пока он борется со своими мыслями, я пытаюсь всё осмыслить. Я потираю виски, надеясь, что это облегчит боль от признания Джулиана. Но потом напоминаю себе, что это должно быть так же трудно для человека, которого я люблю.

Наконец я убираю руки Джулиана с его измученного лица, и первое, что я замечаю, это то, что он дрожит.

Хотя он не плачет, в глазах стоят слёзы, как плотина, грозящая прорваться.

Возьми себя в руки, Лина. Ты должна быть сильной ради Джулиана.

Я держу его за руку, поглаживая по спине. Он впервые заговорил о том дне, когда умерла его мать. Марсель упомянул, что это была спорная тема, о которой они с сыном никогда не говорили. Я молчу и наконец перестаю гладить любимого по спине. Взяв обе его дрожащие руки, я подношу их к губам.

— Когда я спросил маму о её отношениях с Уильямом, она сказала: «Это не то, что ты думаешь». Я ей не поверил. Пожалуйста, пойми, я не хотел обидеть маму. Я был зол. Мне казалось, что всё, что у меня было в жизни до этого момента, было ложью. Мама сказала, что любит меня. Она любила Кэролайн. Она любила моего отца. Она любила тебя. Она попыталась утешить меня, но я не позволил ей приблизиться. Я был придурком и сказал ей, что если она не покончит с Уильямом, то может забыть, что у неё когда-то был сын. — Джулиан смотрит в потолок, пытаясь подобрать слова. — Не думаю, что мама поняла, что я находился в Вестпорте. Иначе Уильяма там не было бы. Они кричали. Чёрт, я всё ещё слышу её яростный голос. Я побежал вниз. Когда я добрался до гостиной, Уильям уже целился в маму. Я не мог понять его слов. Чёрт, я застыл. — Он делает паузу. — Я, чёрт возьми, застыл. Мама умоляла меня не приближаться. Я не мог защитить её. Всё произошло так быстро. И Уильям … Уильям, блядь, застрелил мою маму.

Неудержимые слёзы текут по лицу Джулиана. Я вытираю его щеку тыльной стороной ладони правой руки, в то время как моя левая рука по-прежнему соединена с его дрожащими руками.

— Уильям повернулся ко мне. Мама ещё двигалась, и всё, чего я хотел — это подойти к ней. Но он держал пистолет, целясь в меня. Он держал пистолет направленным прямо на меня. Его последние слова были: «Я не могу без неё. Прости, сын», — прежде чем приставить пистолет к своей голове. Я не знал, что делать. Я подошёл к телу мамы, она ещё дышала, умоляя меня позвонить отца. Её последними словами были: «Марсель всегда будет твоим отцом. Я люблю тебя».