Интерферотрон Густава Эшера

— Используйте Франца Богенбрума в качестве донора. Выпотрошите его по полной схеме. Он это заслужил.

— Вряд ли Венис пойдет на такое.

— Понимаю, понимаю. Это я так сказал, со злости. Не обращайте внимания. Просто передо мной радужные перспективы: провалявшись в коме, стать идиотом и умереть, или же, провалявшись в коме, умереть. Так или иначе, попаду на тот свет, который меня совершенно не прельщает.

— Но, может быть, есть какой-нибудь выход?

— Какой? Избежать смерти? Повернуть время вспять? Морис не ответил. Он ждал, когда Густав Эшер догадается сам.

* * *

Вейвановский, выйдя по окончании дежурства из дома Филомелы, прямиком направился в ангар. Внутри ангара он сквозным зрением бегло осмотрел кабриоджет и, убедившись в отсутствии неисправностей, вытолкал его во двор. Как только Морис сел в кресло пилота, приборная панель замигала огоньками, а вежливый механический голос произнес: «Здравствуйте. Выберите режим пилотирования». Морис выбрал ручной режим — он знал, как управлять такими машинами, и через мгновение взмыл в небо. На высоте двух миль он начал облет горной цепи в поисках Кантабиле, ориентируясь по вырисованному на панели рельефу с условными значками. Бортовые устройства хранили в памяти старые земные карты с несуществующими уже странами и городами, поэтому Вейвановский сомневался, что кабриоджет покажет местоположение Кантабиле. Но, как ни странно, поселок оказался обозначен кружком, находившимся, к тому же, совсем недалеко от Тупунгато, которое на карте не фигурировало. Оба селения разделял всего лишь один горный хребет с вулканом Майпо посередине. Морис прибавил скорости, устремившись к Кантабиле, а затем начал снижаться. На высоте ста ярдов он облетел поселок, из нескольких десятков домиков пытаясь определить особняк, принадлежащий Густаву Эшеру. Хотя в конце их ночной беседы Эшер подробно описал свой дом и рассказал, как найти его по суше, поиски с воздуха были затруднены отсутствием тех ориентиров, которые с земли видны любому пешеходу. После третьего круга Морис уже подумывал над тем, чтобы оставить кабриоджет где-нибудь в горах, а самому спуститься по тропинке, когда внимание его привлек дом, расположенный отдельно от остальных, неподалеку от лагуны.

Приземлился Вейвановский довольно неаккуратно: срезал верхушку секвойи, с шумом упавшую поперек дорожки, которая вела от особняка к океану. Выйдя из кабриоджета, Морис подошел к двери и обменялся с сигнализацией условными знаками, сообщенными ему Эшером. Внутри дома он сразу спустился в подвал, где, порыскав по полкам, извлек толстый томик с надписью на обложке: «Интерферотрон (прибор визуализации интерференционных событийных волн). Устройство и правила пользования». Через двадцать минут Морис уже сидел у себя дома в кресле и изучал инструкцию.

Составленное Густавом Эшером руководство делилось на три части: в первой излагалась теория (с оглядкой на интеллектуальные возможности заказчика), во второй рассказывалось, как применять интерферотрон на практике, в третьей описывалось содержимое аппарата с перечнем всех узлов и используемых элементов. Собственно, Вейвановского пока интересовал именно заключительный раздел. Засунув книгу под мышку, Морис через кухню перешел в ангар и принялся сверять перечень деталей с тем, что могло оказаться в обширном хозяйстве запасных частей, доставшихся от прежнего владельца дома. Просматривая ящики насквозь, Морис доставал разнообразные блоки, которые, по его представлению, никак не могли функционировать вместе, однако же, гением Густава объединенные в один работающий механизм. Интерферотрон насчитывал свыше полутора тысяч элементов; по оценке Вейвановского, около недели уйдет только на то, чтобы собрать аппарат хотя бы на уровне макета. Кроме того, в устройстве предполагалось осуществить одну очень важную модификацию, на возможность которой в инструкции не содержалось даже намека. Морис понял, что ему в ближайшее время придется очень плотно общаться с изобретателем интерферотрона, — по крайней мере, в этом он Эшера не обманул.

Во время их ночного разговора Густав вкратце поведал о тех обстоятельствах, которые привели к пропаже единственного экземпляра интерферотрона. Вейвановский вызвался было отправиться в Сапалу, но Эшер быстро охладил его пыл: по сравнению с боевым опытом Густава и Стива Морис казался совершенным дилетантом. То, что поиски лишены смысла, Вейвановский убедился сам, когда вылетел из Кантабиле: сделав круг над развалинами Сапалы, он увидел, что от церкви Святого Обрезания Господня осталась лишь груда камней.