Интерферотрон Густава Эшера

В их поселке уже было несколько случаев смертей из-за отказа органоэлектроники, - производство комплектующих было остановлено войной, а после массовой эвакуации на другие планеты судьба оставшихся в колыбели цивилизации землян никого не волновала. К счастью, сохранился еще небольшой запас химикатов, позволявших продлевать агонию. Да и смерть была совсем не той, что в старые времена: покойники полностью, до порошкообразного состояния, разлагались в течение полутора часов, распространяя при этом запах корицы. Похороны в результате превратились в развлекательное мероприятие, на котором виновник торжества помещался голым в прозрачную пластиковую коробку и устанавливался в центр гостиной, будучи чем-то вроде цветочного попурри, а шумные гости, булькая коктейлями, оживленно наблюдали и комментировали вслух все малейшие нюансы разложения. Трудность состояла в том, чтобы вовремя всех оповестить и успеть собраться прежде, чем стремительные процессы окисления превратят недавнего знакомого в вещество, смахивающее на порошок для чистки раковин.

Завершив вечерний туалет, Густав забрался с книгой в кровать. Будильник показывал три часа ночи, но заснуть все равно не получилось бы спальня сотрясалась от доносившегося снизу победного рева зверя, разорвавшего за ноги, как жареного цыпленка, кардинала де Ришелье.

... Соорудив на своей базе в Порт-Стэнли несколько десятков полевых биопунктов, экологи в считанные часы смогли отмобилизовать шесть морских пехотных батальонов смерти. Отличавшийся нечеловеческой жестокостью командующий экологов, доктор биологических наук вице-адмирал З. Кронненберг, распорядился о непременном уничтожении в ходе предстоящих боевых действий всех людей, включая пленных, и отпуске на волю после воспитательной работы животных, не оказывающих сопротивления.

Утро 15 ноября выдалось крайне неблагоприятным для морских операций с точки зрения погодных условий. Шторм достигал семи баллов, а частые поздней осенью в этом районе ураганные порывы ветра разметали парусный флот экологов. Семимачтовый флагманский корабль "Пенициллин", не в силах противостоять ударам волн, был отнесен к мысу Горн, где налетел на скалы и затонул, унеся на дно весь штаб во главе с адмиралом З. Кронненбергом. Остатки бригады были вынуждены рубить мачты на кораблях и покорно ждать своей участи. Из 35 кораблей и судов, вышедших из Порт-Стэнли, к вечеру 17 ноября на плаву оставалось лишь семь. Таким образом, десантная операция, которая должна была, по замыслу командования экологов, переломить ход боевых действий в Антарктике, оказалась проваленной, и инициатива на ближайшие три недели перешла к союзным генетическим войскам...

Густав охотно читал всевозможную мемуарную и историческую литературу, хотя подозревал, что ежедневно появляющиеся тома не совсем соответствуют оригиналам. Та же "История" Хоггарта периодически имела то 600, то 580 а иногда и 535 страниц. Густав определенно помнил, что вчерашний Хоггарт, в отличие от нынешнего, симпатизировал экологам и на той же странице писал о триумфальной высадке десанта и бесславном разгроме генетиков, для которых Антарктида стала братской могилой. Кто знает, может, отвечавший за синтез исторической литературы компьютер завидовал своим творческим собратьям, неустанно заполнявшим эфир комедиями, мыльными операми и прочей всячиной, и иногда решался по своему разумению разнообразить заказ. Густав был нисколько не против. Он вполне понимал случайный и относительный характер всякой информации, у истоков которой, как правило, находились личности со скромными интеллектуальными и сомнительными нравственными достоинствами, например, тот же самый У. Хоггарт, на обложке книги преподнесенный как "крупнейший специалист в области военной истории, общепризнанный эксперт по военным действиям корпуса боевых осьминогов на Атлантике". Зная немного нравы научного мира, Густав был уверен: Хоггарт просто монополизировал тему и трудами невидимых ассистентов потихоньку соорудил себе маленький литературный мавзолей. Хотя кого, по большому счету, волновали события, происходившие сто или двести лет назад, или же количество трупов, наваленных тем или иным военачальником. Листая книгу, Густав подумал, что он, вероятно, - один из последних историков-любителей на этой планете. Ведь известно: если ты чего-нибудь не знаешь, то этого с таким же успехом и не происходило, а если ты что-либо узнал, то это - наверняка обман.