Интерфейс

Швейгель встал у стола всего в нескольких дюймах от Форта и на мгновение сложил руки в молитвенном жесте, крепко зажмурившись. Затем он вытянул обе руки ладонями вниз и мягко возложил их на голую кожу Форта: одну на плечо, а вторую на живот, где они не мешали массажу сердца. Билли Джо Швейгель умел хэджировать ставки.

В двадцати футах от него Тип Маклейн остолбенел от ужаса.

Он почти год провел в боях первичной кампании, которые практически ничем не отличалась от пьяных драк оки: озверевшие мужчины размахивают латунными кастетами, пешнями и отбитыми горлышками во тьме заднего двора. В Айове, Нью-Гемпшире, в Нью-Йорке, на Суперчетверге – везде он брал верх. Друзей он не нажил, но, опираясь на Дрешера с его стратегией и на Зорна, мастера медийных ударов по почкам, смог размолотить соперников в кровавый студень. Норман Фаулер продержался до самой Калифорнии, чтобы совершить здесь политическое самоубийство. Маклейн прибыл сюда, на безопасную, дружелюбную территорию, чтобы отпраздновать победу.

И вот ему конец. Сейчас Швейгель прострелит ему башку.

Если массаж сработает, если скорая приедет вовремя, если врачи явятся, чтобы вколоть свои чудодейственные, растворяющие тромбы препараты, то Швейгель станет номером два на национальных каналах: сперва Коззано, а теперь Карл Форт.

Охваченный воспоминаниями о Форте былых времен и мыслями о том, что старый сукин сын выживет и похоронит его политическую карьеру, Тим Маклейн как никогда в жизни желал ему мгновенный смерти.

– Это фейк, – произнес Зорн прямо ему в ухо. – Нету у Форта никакого приступа. Все это подстроил Ки Огл.

– Ты псих, – сказал Маклейн. Однако слова Зорна встревожили его.

– Господи, услышь нашу молитву, – произнес Швейгель. – У этого человека приступ. Мы молимся именем ЙЙЙисуса, чтобы он исцелился и восстал.

Затем он принялся молчаливо молиться, пока двое мужчин делали массаж и искусственное дыхание, пока не прибыла скорая и медики не взяли дело в свои руки.

Маклейн слегка удивился. Он думал, что они погрузят Форта на носилки и со всей возможной быстротой погрузят в машину. Но вместо этого они расставили какие-то агрегаты и несколько минут трудились над ним прямо на столе, делая массаж сердца каким-то напоминающим вантуз инструментом и накачивая воздух в легкие через трубку.

Внимание гостей, журналистов и особенно Билли Джо Швейгеля было сконцентрировано на Карле Форте. Стоя на краю толпы, Тип Маклейн осознал, что на него, для разнообразия, вообще никто не смотрит.

С точки зрения медиа он был сейчас все равно что Гигес, предок Креза, который умел становиться невидимым. Его историю приводит Платон в своем «Государстве». Гигес, будучи невидимым, мог творить что угодно. Когда он обращал свои способности ко злу, будучи невидимым и пользуясь притом репутацией достойного мужа, разве опасался он расплаты за преступления? Тип Маклейн решил обдумать эту проблему, прогулявшись по поместью.

Люди собрались на заднем дворе, раскинувшемся между высоким утесом и не менее массивным домом Маркхемов. Идеально подстриженные кусты окаймляли усадьбу с обеих сторон, аккуратные тропинки вились между шпалерами роз. Миссис Маркхем обожала свои розы. Тип Маклейн углубился в пышные, усыпанные цветами джунгли, сперва не спеша, а затем, убедившись, что его уход остался незамеченным – широким шагом.

Через несколько секунд он добрался до входа в здание. Он постоял мгновение под деревянной аркой, стонущей под весом персиковых роз, окидывая взглядом парковку, вымощенную геометрическими узорами.

Несколько минут назад она была забита лимузинами и микроавтобусами прессы. Когда вызвали скорую, все автомобиле отогнали со стоянки по длинной подъездной дорожке за ворота и запарковали на улице. Теперь здесь не было ничего, кроме скорой, застывшей посередине площадки, двери нараспашку, мотор работает.

Конгрессмен Нимрод Т. (Тип) Маклейн выбрался из зарослей роз на парковку, пытаясь напустить на себя вид человека, просто вышедшего подышать свежим воздухом и прочистить мозги после того хаоса, который царил на лужайке. Он осторожно огляделся вокруг: окинул взглядом сад, окна, переднее сидение скорой. Никого не увидел. Все были там, за домом.

В детстве, работая на капустных полях, он приобрел несколько полезных привычек, пронесенных в неизменности сквозь приходскую школу, университет, консервативное теоретизирование в различных мозговых центрах, завтраки в Белом Доме и работу в Конгрессе. Одна из них заключалась в том, что он всегда имел при себе складной нож. Просто удивительно, как часто приходится кстати складной нож.

Он присел на корточки у левого переднего колеса скорой, отщелкнул маленькое лезвие ножа, всегда заточенное до остроты скальпеля и на секунду замер, обдумывая следующих шаг.