Интерфейс

Дед Нимрода, Джеймс Маклейн, отхватил себе участок земли в Оклахоме во время земельного бума конца девятнадцатого века. Он принялся возделывать его буквально сразу по прибытии, копая мелкие могилы вдоль реки Симаррон и укладывая в них тела предыдущих владельцев, приехавших незадолго до него – лошади у них были резвее, а вот оружия поменьше.

Несколько десятилетий спустя река высохла, а весь верхний слой почвы целиком сдуло в Арканзас. Джеймс к тому времени давно сам улегся в могилу, как и его старший сын Марвис, вступивший в противоборство с новомодным сельскохозяйственным механизмом и эффектно его проигравший. Выжившие дети Джеймса, Элвис и Парвис, бросили землю и отправились в Калифорнию, привлеченные слухами о доступных рабочих местах. Элвис взял в жену другую оки – точнее, арки{53} – по имени Шейла Уайт, и у них пошли дети. Парвис пошел на флот и вернулся со Второй Мировой Войны полным врак, спиртного и шрапнели. Половину его тела покрывали татуировки, а вторую – шрамы от ожогов. Несколько лет, прежде чем открыть для себя блестящие карьерные возможности в сфере торговли бензедрином, Парвис кочевал от одной низкооплачиваемой работу в Оклендском порту и на огородах Долины к другой. Еще позже ему удалось найти себе своего рода синекуру – он стал одни из отцов-основателей «Ангелов Ада».

Элвис и Шейла, в противоположность ему, были домоседами. Элвис держался единственного ремесла, к которому имел талант, а именно работы внаклонку, и спустя многие годы – скорее благодаря свойственной ему надежности, нежели уму или навыкам – ему удалось дорасти до должности бригадира в «Карл Форт Энтерпрайзес, Инк.».

Карл Форт тоже был оки, отправившимся на запад в тридцатых, но оки другого склада: он происходил из Талсы и двинул на запад с деньгами в кармане и связями в Вашингтоне. На эти деньги он купил землю. На момент покупки земля не стоила практически ничего. Благодаря связям в Вашингтоне он знал, что федеральное правительство намерено в самом скором времени развернуть на ней ирригационный проект. Как только вода достигла земли Карла Форта, она подорожала в сотни раз. Форт организовал на ней сельскохозяйственный гулаг, в котором его земляки-оки трудились под неусыпными взорами надсмотрщиков и время от времени получали зарплату, достаточно щедрую, чтобы чтобы не умереть от голода.

Элвис Маклейн был не слишком приспособлен управлять людьми. Он не понимал, что если тебе повезло и ты поднялся по лестнице, следует перестать пить с теми, кому ты теперь отдаешь приказы и кого нанимаешь и увольняешь. Растолковать ему эту премудрость попытался его брат Парвис. Парвис прошел через военную службу и досконально изучил концепцию панибратства, в частности – ее порочность. Но достучаться до Элвиса ему так и не удалось. Тот, ходили слухи, еще в материнской утробе проиграл поединок с собственной пуповиной.

Вопрос заключался только в том, сколько времени пройдет, прежде чем Элвис войдет в бар и наткнется на кого-нибудь, кого он только что уволил, или наорал, или еще как-то унизил, и получит свое. Строго говоря, это происходило несколько раз, но самый примечательный случай связан с мрачным, опасного вида сборщиком брокколи по имени Одесса Джонс, названным так в честь города в Техасе, в котором его бросила мать.

Нимрод Маклейн, получивший, помимо прочих, звание доктора философских наук в университете Нотр-Дам, испытывал отвращение к либеральным писакам, беспрерывно ноющим о жестокости, присущей американскому обществу. Эти типы читали слишком много скверно написанных отчетов о печально закончившихся пьяных драках.

Стандартный газетный отчет о печально закончившейся пьяной драке содержал глубоко ошибочное допущение, что люди участвуют в них исключительно по причине собственной глупости. Любой неосторожный шаг, вроде слишком пристального взгляда на чужую девушку или подхода к бильярдному столу вне очереди, порождал вспышку бессмысленного, тупого насилия. На следующее утро либералы читали об этом в газете, потирали руки и возвышали голоса в защиту более качественного образования и контроля за оружием.

В детстве Нимрод Маклейн навидался таких драк, а после того, как у него сломался голос, и поучаствовал в нескольких. Он имел самое ясное представление о том, как начинаются пьяные драки и почему они могут закончиться плачевно. Американцы участвуют в пьяных драках совершенно по той же причине, по какой они в свое время затеяли Гражданскую войну: потому что у них есть ценности, которые они готовы отстаивать всеми доступными способами.