Интеллект в экстриме

Курилов бредил. Он помнил, что находился себя на борту самолета, который сейчас лежал в обломках. Проснувшись, он не мог понять, где он. В машине скорой помощи, объяснили ему. С ним постоянно разговаривали, спрашивали, помнит ли он, как его зовут и какой сегодня день. Потом Сыркин – а Петя ехал с ним в машине – спросил, верно ли, что им удалось уничтожить 8G.

– Это не антенна. Электронные блоки комбайнов, собранные все вместе, обеспечивают устойчивую связь.

– Ты серьезно считаешь? – удивился Петя.

– Я просто пошутил.

Сыркин улыбнулся. Неизвестно, стоит ли у него в голове чип с ИИ? Когда он работал диспетчером, то мог получить такой. Курилов и не заметил, как произнес это вслух.

– Я думал то же о тебе, – признался Сыркин.

В голове у Курилова вертела мысль, что он должен что-то сделать, чтобы выпустить полицейских из прачечной, иначе они умрут. Когда он получал наркоз, то тоже пытался придумать, как можно их вызволить. Во сне Курилов видел, как от прачечной отъезжает полицейский автомобиль и два мотоциклиста. Оставалось надеяться, что этот сон вещий.

Его разбудил голос Сыркина.

– Дело было так. Захожу в проходную, а там вместо охранника какой-то пластиковый мордоворот и спрашивает меня железным голосом. Мог ли я ему не врезать?

Курилов произнес:

– Ничья.

Кто-то засмеялся тонким голосом. Да ведь это Кир.

– Знаешь, дядь Саш, в шахматах есть такое правило: в случае ничьей у каждой из сторон есть по 15 минут на обдумывание хода. Если за это время игроки не придут к решению, игра заканчивается. А для того, чтобы выиграть партию, нужно выиграть хотя бы один ход.

Так что после ничьей, все игроки делают ещё по одному ходу, и так до тех пор, пока кто-то не выиграет.

– Нет таких правил, – возразил Курилов.

– А вот и есть. Мне сказал тот полицейский офицер, которого мама выпустила из прачечной. Он считал, что неплохо играет в шахматы, пока я не обыграл его за сорок секунд.

Жизнь состоит из шагов, маленьких и больших, незначительных и важных. Шаг первый, осознать время, в котором ты живешь. Чего ты хочешь достичь, и кто твои друзья – все это определяет твое время. А время определяешь ты.

Белый тюль на окне напоминал падающий снег, которого человек, сидевший в комнате, не видел в реальности уже долгое время. Он открыл окно, и кабинет окутал холод – точно такой же был в казарме новосибирского авиаучилища, из-за которого курсанты долго не могли уснуть.

Во всей комнате стояло лишь одинокое кресло, повернутое к французскому окну. Чтобы принять гостя, потребовалось взять дополнительный стул у секретаря.

– Почему ты избегаешь меня, Саша? Мы же друзья, мы столько времени провели рядом. Ты молчишь, не отвечаешь на мои звонки, не пишешь. А я хочу услышать твой голос. Хочу знать, что всё в порядке.

Ласковая убаюкивающая интонация его голоса не вязалась с арктическим холодом.

– Я стою рядом, Олег, – ответил Курилов.

Он был в белом – как мальчишка, играющий в снежки, если бы у того мальчишки была форма пилота и забинтованы голова и руки.

– Ну а я просто не знаю, что тебе сказать.

Разговаривать на эту тему было неинтересно, и хотя сервис ИИ, к которому присоединялись через нейрочипы сеньоры и гранды, выдавал бесчисленное множество вариантов, все они не отличались разнообразием.

Курилов сформулировал точный запрос:

– О сильной стороне ИИ ты знаешь, наверное, лучше меня?

– А все-таки согласись, Саша, что предвидение – сильная сторона сервиса ИИ. Что вам предсказал автопилот?

– Как сказать? Процитирую дословно: «Посадка самолета на «брюхо» на поле. В ходе посадки произошел пожар. На борту находился командир корабля и штурман. Командир корабля погиб, штурман был ранен». «Брюхо» и пожар – сбылись. Остальное – нет. Я бы не назвал это точным предсказанием.

– Значит, антенна 8G располагалась на крыше командного пункта? – спросил сеньор у Курилова.

– Не уверен. Пусть с этим разбираются специалисты. Я выяснил другое. Между беспилотниками и комбайнами имеется много общего. Дроны повторяют движения машин на земле. Да ведь они пастухи. Их прислали на поля, чтобы собрать комбайны. Одного недосчитались, вот сборщики и сошли с ума. Они кружили над районом, выискивая свою потерю. Опознавательным знаком являлся электронный блок, который Кирилл Углов использовал для строительства летающей самоделки, вот ему и пришлось испытать на себе пресс. Дроны приняли его за своего подопечного и пытались отогнать к остальным машинам.

Картина мира приобретала целостность в сознании Курилова. Поворотным пунктом в нем была связь между жнецами, комбайнами, дронами и сборщиками плоти.