Инструкция по применению

«Душевный покой, пожалуй, так же неотъемлем при энергообмене с музой, как питание и свежий воздух. Музы очень чувствительны к энергетическим выплескам владельца, и душевное настроение может их отпугнуть от пищи и вообще от человека. Вспомните сами, как неприятно общаться с оппонентом, если он перевозбужден, меланхоличен либо находиться в депрессионным состоянии. Разговор с ним становится тягостным и придает ощущение неинтересности. Ощущаешь себя «жилеткой для плача», оттого что оппонент все время пытается вам навязать свои эмоции, проблемы и состояние духа. С противоположным состоянием происходит все то же само, но с точностью до наоборот. Оппонент непостоянен в разговоре, его срывает на другие темы и мысли, что делает разговор рваным и мучительно неинтересным. Это мы описали разговор, который можно все же разорвать, когда он вам окончательно надоедает, а представьте себе процесс питания, связанный с теми же проблемами. Вы бы стали питаться в одном заведении по своему желанию, зная, что там постоянно либо бардак и шумное веселье, либо депрессионное настроение и вас постоянно используют в качестве «жилетки для плача»? Естественно, нет. Следовательно, и муза тоже не захочет. Чтобы не нарушать ее покоя при обмене энергией, следует всегда либо в определенные фазы дня, в зависимости от вида питомца, сохранять внутренний покой и постоянство. Лучший способ, который мы можем предложить, это медитативные техники саморегулирования и йоги».

Дальше шли описания позиций йоги, просмотрев которые Василий Захарович понял, что его живот явно ему помешает сделать что-либо подобное. На самом деле Шпуняйко пытался как-то заниматься йогой, когда это было популярно и модно, но не достиг в этом никаких результатов и быстро бросил сие, как ему казалось, бесполезное занятие, по причине лени и другим не менее значимым причинам. Василий Захарович попробовал ни о чем не думать, надеясь, что медитативные техники ему дадутся гораздо проще, но это ему не удалось по причине манящего из подсознания бутерброда с любимой вареной колбасой.

Делать нечего, пришлось читать дальше, как сделать душевный покой тем, кому по каким либо причинам не удалось воспользоваться ни йогой, ни медитацией.

«Для того чтобы ваш душевный покой был константный, вам нужно перво-наперво выкинуть из своей жизни всю информацию, которая может привести даже к маленькому стрессу. Следует до минимума сократить общение с не нравящимися вам людьми, с людьми, которые используют вас в качестве уловителя их идей и эмоций, а также практически исключить из жизненного процесса все, что может привести к нарушению внутреннего спокойствия. Информация, исходящая из информативных и новостных источников, почти всегда связана с негативом, стрессом и другими неблаготворно влияющими особенностями. Развлекательные же программы привносят в вашу жизнь необоснованную радость и веселье. И то и другое может неблаготворно повлиять на непривыкшую к всплескам настроения музу. Поэтому мы советуем исключить из жизненного процесса просмотр телевизионных передач, интернет-сайтов и печатной продукции обоих направлений».

— Это что ж такое происходит? Мне не только надо бросить наслаждаться едой, но еще и телевизор смотреть? — вскинул бровь в вопросительном изгибе Шпуняйко.

«Кто по профессиональным либо иным причинам не может отказаться от потока неблагожелательной информации, советуем покупать музу, откат которой будет приходиться на время вашего сна, так чтобы откат проходил во время душевного спокойствия и постоянства. Правда, в этом случае вам придется мириться с не вовремя пришедшими идеями. Но за все надо платить».

— Вот тебе, бабушка, и Васильев день… — промямлил Василий Захарович. — Получается, что мне как не мыслящему свою серую жизнь без телевизора придётся заводить ночную музу? Но так муза у меня есть, и притом неизвестно какая… Как же быть? А вдруг она, наоборот, вечерняя, а я буду футбол смотреть в это время? Нет, не буду! — жестко сам себе заявил Шпуняйко. — Буду записывать матчи, пока не определюсь с ее видом, а потом решим, в какие минуты у нее откат, питание и все такое.

Уверовав в свои силы обмануть мирозданье, но если и не его, так музу точно, поэт выразил желание открыть следующую главу книги.

Следующая глава называлась «Об эмоциях полезных и неполезных».