Инструктор по экстриму

Она была права. Недоумение группы могло перерасти в подозрение. Надо было настроиться на серьезную и продолжительную игру. Надо было внушить себе, что ничего не случилось, что Некрасов всего лишь пошел в старый лагерь искать свои часы, надо улыбаться, шутить, рубить хворост, расставлять палатки – словом, вести себя как обычно. Он был готов к этой игре. А Мира?

– Значит, так, – произнес он, не в силах поднять лицо и посмотреть в глаза девушке. – Пока лучше держать язык за зубами… Ты со мной согласна?

– Естественно, – ответила Мира. – Я понимаю, это в твоих интересах…

– И в твоих тоже! – сквозь зубы процедил Гера. – Да, да! И в твоих тоже!

– Хорошо, – торопливо согласилась она. – Не кричи только, пожалуйста!

– Будем держаться прежней версии – он пошел в старый лагерь за часами.

– Дурацкая версия, – легковесно заявила Мира.

– Другой нет и не будет!

– А что мы скажем завтра утром?

«Она не сомневается, что и завтра утром его не будет», – подумал Гера и почувствовал, как на душе его становится темнее ночи. Если бы эта девчонка хоть одним словом, хоть интонацией выразила надежду, что Некрасов объявится, Гера стал бы лелеять эту надежду, как собственного младенца.

– Утром мы вместе со всеми будем удивляться и пожимать плечами, – ответил Гера мрачно, и от такой перспективы его передернуло.

– Не годится, – покачала головой Мира. – Всем сразу станет ясно, что с Некрасовым что-то случилось.

– Ты только отфутболиваешь то, что я предлагаю! – взорвался Гера. – Одна версия дурацкая, вторая не годится… Сама что предлагаешь?

– Поставим его палатку, – уверенным голосом сказала Мира, глядя прямо перед собой. – До вечера о нем никто не вспомнит. Утром я разыграю спектакль – выйду на завтрак с красными и заплаканными глазами. Расскажу, что ночью Некрасов устроил мне сцену ревности, а под утро ушел на рыбалку. Ты подтвердишь, что бегал купаться и видел его на реке… Мы выиграем еще полдня.

«Ух ты! – уважительно подумал Гера. – А у нее насчет фантазии и спектаклей голова варит».

Но, желая отомстить, он тем же скептическим тоном, каким Мира оценивала его предложения, возразил:

– Да, мы выиграем всего полдня. Но проблема все равно останется! А потом что?

– А потом видно будет! – беспечно ответила Мира и махнула рукой. – Глядишь, к следующему вечеру он и припрется.

Гера недоверчиво покосился на девушку. Она вдруг сделала разворот на сто восемьдесят, и ее «припрется» прозвучало хоть и пренебрежительно, но зато вполне уверенно.

– Ты в самом деле еще надеешься на это?

– Надежда – это слепая вера в чудо. А я оцениваю его шансы только по фактам.

С нескрываемым интересом глядя на девушку, Гера подошел и присел рядом.

– Ну-ка, ну-ка, о каких фактах ты говоришь?

Ей стало приятно, что неглупый и умудренный жизнью молодой человек с таким вниманием отнесся к ее словам. Растягивая удовольствие, Мира неторопливо произнесла:

– Пока ты пялился на берега, я смотрела на бревно.

– На какое бревно?

– На улику, от которой ты избавился, – объяснила девушка и многозначительно улыбнулась.

– Ну и?.. Дальше, дальше!

– И подсчитала, что десять метров бревно проплыло за четыре секунды.

– И что это значит?

– А то, что только за каких-нибудь три минуты Некрасова могло отнести течением на полкилометра. А если он десять минут не мог выбраться на берег? Представляешь, где он сейчас?

Несколько мгновений Гера был погружен в математические расчеты. Он продолжал смотреть на Миру, но видел перед собой Некрасова, который со страшной скоростью несся по бурунам, пронзая пространство и время. Простая логика Миры Геру покорила. Она его вмиг вылечила, подняла со смертного одра.

Он издал какой-то звук, щеки его покрылись здоровым румянцем, в глазах появился интерес к жизни и прочим глупым и невероятным расчетам, которые бы реанимировали его почти умершую надежду.

– А что? – произнес он. – Вполне может быть. Течение-то здесь – ого-го! Так ведь?

– И я говорю, что ого-го, – подтвердила Мира.

– Молодец! – похвалил он и, подчинившись какому-то мимолетному чувству, наклонился к ее лицу и поцеловал щеку. – Когда этот кабан заявится, придется накостылять ему по шее, чтобы не проявлял инициативу.

Он делал вид, что забыл об отвязанной веревке. И Мира сделала вид, что забыла про дождь и мокрое бревно. Она, казалось, вообще обо всем на свете забыла. Взгляд ее намертво прилип к глазам Геры.

– Ты чего? – спросил он, догадавшись, что причиной столь странного оцепенения девушки стал его поцелуй. – Я что, испачкал губы? Так у тебя вроде бы щека чистая…

Она не приняла его шутки. Медленно провела пальцами по щеке, повернулась и быстро пошла вверх по тропе, где их давно ждала группа.

«Сдвинутая какая-то! – подумал Гера. – То голову мою прижмет к своему животу и стонет, то от поцелуя немеет».

Он вдруг вспомнил Славку с его безуспешными попытками научить Геру укрощать девчонок. Вот бы удивился, увидев, как красиво Гера отбил Миру от Некрасова. Жаль, что с кабаном дрянная история приключилась. А то было бы все как в кино.