Инструктор по экстриму

Тут уже не отмажешься. Тут еще и Мира масло в огонь подольет. Припомнит дождь, мокрую веревку, слабый узел. И повод вроде бы убедительный: ревность к сопернику. А если ко всему этому дерьму добавится нераскрытое убийство «физкультурника» на Истукане – тогда полный шиздец. Амба! Решетка толщиной в слоновый хобот.

Гера вскинул голову и, срывая голосовые связки, что было мочи заорал:

– Некрасов!!! Где ты, сукин сын?!! Где ты, говнюк?!! Чтоб тебя форель сожрала!!!

Ни горы, ни шумная река не отозвались.

Остается надеяться на чудо, понял Гера. Остается лишь молиться богу, чтобы с этим кабаном ничего страшного не случилось, чтобы он в скором времени появился в лагере – пусть мокрый, побитый о камни, злой, но живой. Любой конфликт можно будет уладить. Для профилактики всыпать Мире по первое число, чтоб больше дурью не маялась. Как мужик с мужиком, поговорить с Некрасовым, чтобы не распускал руки, успокоился, не портил отдых группе и отложил решение своих любовных проблем на ближайшее будущее.

Он немного успокоился. Дождь прекратился, сквозь низкие облака стало проглядывать солнце. И на душе у Геры посветлело. «Все обойдется, – подумал он, возвращаясь по берегу к группе. – Все будет хорошо».

5

Они разговаривали не под протокол. Пузырьков избрал такую форму допроса, чтобы не слишком нервировать директора АОЗТ «Авиценна». Наврусов ни при каких обстоятельствах не должен был заподозрить, что следователю что-либо известно о поступившем в аптеку героине.

И все же отсутствие протокола беседу не очень оживило. Наврусов оказался весьма немногословным собеседником. Неприступная стена! Исчез начальник охраны аптеки, а у директора не было никакой, даже самой призрачной версии случившегося. Он все отрицал, причем в категоричной форме. Убийство? Но для этого нет оснований и мотивов. Для самоубийства – тем паче, Ломсадзе человек уравновешенный, преуспевающий и жизнелюбивый. Провалами в памяти не страдал. Ничем не болел. Отличный спортсмен. Никуда уезжать не собирался. Дисциплина безупречная. Должен, обязан был появиться позавчера рано утром на работе, но не появился. Исчез бесследно. Пшик – и нет человека!

Пузырьков был молод, только закончил юрфак, и в голове у него еще порхали белыми голубями конспекты и учебники, из которых перышками сыпались цитаты: «…особое значение в обеспечении успешности допроса имеет его коммуникативная сторона…», «…воспроизведению показаний на допросе может помешать волнение, вызванное необычной для допрашиваемого процедурой допроса…», «…способность находить верный тон в общении, пробуждать заинтересованность к даче правдивых показаний…»

Пузырьков кашлянул, расстегнул пуговицы пиджака, сел удобнее:

– Ренат Ахметович! Вот посудите сами: ни с того ни с сего, без видимых причин исчезает человек, начальник охраны вашего предприятия. Не рядовой сотрудник, а начальник охраны. Как вы думаете, его исчезновение может быть кому-нибудь выгодным?

– Слесарям, – ответил директор, слегка улыбнувшись, насколько позволяла обстановка. – Нам пришлось в срочном порядке менять все замки.

– Зачем?

– Видите ли, у Ломсадзе при себе был кодовый ключ к аптечному хранилищу. Этот ключ мог привлечь внимание какого-нибудь наркомана… Вы курите?

У Пузырькова даже сердце екнуло в груди. Наврусов, великолепно владея собой, с легкостью коснулся запретной темы.

– Нет, не курю… Значит, все-таки наркоман мог пойти на убийство Ломсадзе ради ключа?

– Если этот наркоман – полный идиот. А полный идиот не сможет убить человека и при этом не оставить никаких следов. Нонсенс.

– Разумно, – согласился Пузырьков. – А что, в вашей аптеке имеются наркотики?

– А как же! – Наврусов без тени волнения на лице взмахнул руками и закинул ногу на ногу. – Морфин, омнопол, другие сильнодействующие средства. Все, естественно, под строгим учетом и контролем. Если желаете, я могу представить вам лицензию, акт проверки…

– Нет-нет, не надо. Я вам верю. Только мне непонятно, что выиграл этот условный наркоман от исчезновения Ломсадзе?

– В том-то и дело, что ничего! Я же вам говорю, что не вижу никаких разумных мотивов убийства Ломсадзе. На всех дверях мы уже заменили замки. Даже если кто-то завладел кодовым ключом, ни одной двери им открыть невозможно… Извините!

Директор нажал кнопку спикерфона и попросил секретаршу принести два кофе.

– Ренат Ахметович, – как можно более доверительно произнес следователь. – А в момент смены замков у вас не могло что-нибудь пропасть со склада?

– Исключено, – без тени сомнения ответил директор. – Мы провели полную инвентаризацию… Может, коньячку?

– А кто из ваших сотрудников видел Ломсадзе последним?