Инструктор по экстриму

Солнце припекало все сильнее. Ему стало жарко, и он стянул с себя майку, повязал ее вокруг талии. В горах температура скачет, как теннисный мяч с одного поля на другое. Если начертить график, он будет напоминать контур гор: вверх-вниз, вверх-вниз… Совсем недавно, на переправе, моросил дождь, было сыро и холодно, и все кутались в свитера, натягивали влагостойкие штормовки. А сейчас теплая одежда кажется дикой и несуразной – жара плюс тридцать пять!

– Ты больше помалкивай, – не оборачиваясь, говорил Гера. – И все время стой за моей спиной. Он тебя не тронет. И постарайся вызвать у него жалость… Ты умеешь плакать без причины?

Он обернулся, но ответа не получил. Мира смотрела себе под ноги и аккуратно отводила колючие ветки в стороны.

– И еще, – сказал он, развивая успех настолько стремительно, что даже дух захватывало, – я хочу… я даже требую, чтобы ты рассказала мне всю правду. Что между вами случилось на переправе? Ты его ударила?

Он остановился и повернулся, ожидая ответа, но девушка, судя по лицу, вовсе не была обременена его поиском. Она смотрела куда-то мимо него и прижимала палец к губам. Гера тотчас обернулся, чтобы увидеть, кто же так нуждается в тишине, и не сразу различил за ширмой кустов желтую полусферу палатки. Она напоминала солнце, наполовину показавшееся над горизонтом. Рядом – никакого движения, никаких людей.

Посторонние люди в заказнике – явление редкое, но вероятное, и палатка Геру не удивила. Мира, видимо, испытывала другие чувства. Глядя на палатку как на гигантский муравейник или как на неразорвавшийся артиллерийский снаряд, она отрицательно покачала головой, возражая против возможной попытки Геры приблизиться к чужому жилищу. Она взяла его под руку и попыталась увести в сторону. Гера воспротивился, в нем взыграло естественное любопытство – кто соседствует рядом с их лагерем? Он медленно приблизился к остывшим углям, посмотрел на закопченный котелок, в котором отмокали две ложки, на разорванные пакетики из-под супов быстрого приготовления, попытался заглянуть внутрь палатки, но «молния» была опущена почти до упора, и через небольшой треугольный разрез видна была лишь часть тамбура да москитная сетка.

– Хозяева, наверное, гуляют по лесу, – заключил он, повернулся к Мире и только сейчас увидел, что девушка сидит на корточках перед густым кустарником и со страшным выражением на лице грозит ему кулаком.

Заинтригованный, он пригнулся, как в окопе под обстрелом, неслышно приблизился к девушке, присел рядом с ней и посмотрел сквозь ветви и листья.

Голый, лишенный растительности обрыв. По кромке торчат белые камни, напоминающие челюсть какого-то исполинского чудовища. А на самом краю лежат парень и девушка. Оба в шортах и майках. Лежат неподвижно, в одинаковых позах, широко раздвинув ноги, словно куклы, и смотрят с обрыва вниз. Парень держит в руках, у самого лица, какой-то темный предмет. Тишину заполняет приглушенный шум реки.

Мира поймала Геру за ухо и притянула к себе. Он почувствовал, как шевелятся ее губы.

– Уходим отсюда! – шепнула она.

– А почему шепотом?..

Она не дала ему договорить, прижала ладонь к его губам, завороженно глядя через сетку кустов на парочку. Интересно, а что они там делают? Медитация? Наркотическое опьянение? Палатка, по всей видимости, принадлежит им… Странная парочка. Уединились в заказнике, поставили палатку в непроходимых дебрях, легли на краю обрыва и замерли, как мертвые.

Гера на минуту даже забыл, зачем пришел сюда. И тут его осенило. Эта парочка наверняка видела Некрасова! Судя по невнятному бормотанию Брагина, кабан «засветился» именно в этом месте.

– Добрый день! – громко сказал Гера, не обращая внимания на безуспешные попытки Миры закрыть ему рот.

Парочка враз ожила. Парень подскочил, словно его ужалила змея, повернулся лицом к Гере и, заметно волнуясь, ответил:

– Да… Добрый…

Девушка отреагировала на приветствие не столь внятно, но тоже немедленно встала и отошла от края обрыва. В ее руках откуда-то появилась расческа. Как ни в чем не бывало она начала поправлять взъерошенную прическу, приближаясь к Гере.

– Здравствуйте! – приветливо улыбаясь, сказала она и протянула ему руку. – Марина!

Парень торопливо укладывал в кофр видеокамеру. Лицо его было неестественно озабоченным, словно он только что потерял деньги и теперь был занят их поиском. Что-то бормоча, он прошел мимо Геры и Миры, у палатки опустился на колени и стал сосредоточенно раздувать давно потухшие угли.

– Отдыхаете? – поинтересовалась незнакомка. – Чаю хотите?

У нее было холеное, несколько суженное и вытянутое книзу лицо с круглыми глазками и оттянутой верхней губой, что придавало ему выражение детской туповатости и обворожительной наивности. Она часто моргала, будто хотела сказать: «А что такое? А что случилось? А я тут вообще ни при чем!» В отличие от своего друга, она не суетилась, не делала бессмысленных движений, если не принимать во внимание не к месту предложенный чай. И все-таки было ясно: она тоже очень надеется, что Гера и Мира не придадут значения тому, что увидели, и очень скоро уйдут отсюда.