Институт экстремальных проблем

Медведев стал сосредоточенно вспоминать. В поселок ехали долго, но добрались благополучно. Света разрешила ему отправиться на озеро вместе с Олегом, Генкой, Денисом и Ильей, а сама осталась с Антоном. Андрей и Сашка тоже не поехали купаться. Потом они то ли обедали, то ли ужинали – Вадим не мог припомнить точно, был ли это еще день или уже вечер, в памяти осталось лишь полное отсутствие аппетита и то, что Светлана настаивала на том, чтобы и он, и Антон уже после еды съели по миске меда, от невероятной сладости которого его начало поташнивать. Остальное сохранилось в памяти как путаный сон. Он рисует Свету… Андрей раздевает его, невыносимо хочется пить, а Света говорит, что нельзя… У Светланы в руках горящий, как маленькое солнце, шар, она бросает его в каменную стену, сияние рассыпается искрами, которые тут же гаснут, поглощенные неизвестно откуда появившимся мраком – будто разорвалось само мироздание, обнажив свое основание, где нет ничего, но откуда происходит все… И в этот провал сначала шагнул Антон, затем Генка с Ильей отпустили его, и первозданная тьма жадно бросилась навстречу…

«А где же обещанный лабиринт, подземная река?» – Вадим не мог избавиться от смутного страха, что лабиринт уже позади, но он не помог, поэтому снова клиника, операция, наркоз и, вдобавок ко всему, частичная потеря памяти. «А Антон? Что с Антоном?» – забеспокоился Медведев. «Неужели ему лабиринт тоже не помог? А может, еще ничего не было? Никакого лабиринта? Тогда где я? Света?!» – позвал он и внезапно почувствовал, что рядом с ним есть кто-то или что-то.

В том Ничто, где он оказался, появилось уже знакомое Нечто, и однажды пережитой всепоглощающий ужас сковал последнее, что оставалось живым – мысли, мгновенно заморозив их. Вадим не мог издать ни звука, но крик, тщетно пытаясь найти выход, рос внутри него и разрывал на части, несмотря на то что Великое Бесконечное Безразличие не обращало внимания на ту ничтожность, что возникла рядом с ним. Хотя нет, Медведев вдруг ощутил слабый интерес, легко, словно паутинка, прикоснувшийся к нему, и ужас бесследно исчез, уступив любопытству.

«Привет! — поздоровался по-свойски Вадим; он помахал бы рукой, но тело не подчинялось ему, да и было ли оно вообще? — Не подскажешь, куда это я попал? Ты здесь хозяин? Не обижайся, но мне рядом с тобой, мягко говоря, неуютно, я хотел бы вернуться в более понятное для человека место».

Медведев не услышал ни звука, не почувствовал никакого движения, но ему показалось, что рядом что-то рвется; только что не было ничего – и вдруг он оказался в воде. Вадим от неожиданности не успел задержать дыхание и хлебнул воды, часть которой попала в легкие, но справиться с этой ситуацией показалось ему пустяком. Несколько мощных гребков, и он оказался на поверхности, где долго откашливался и отплевывался, потом перевернулся на спину и попробовал оценить обстановку.

Вода была приятно прохладной и, похоже, насыщенной солями, потому что тело держалось на поверхности без всяких усилий, на вкус чуть солоноватой, с легкой кислинкой; когда Медведев попробовал ее, язык остро защипало пузырьками газа, и такие же мелкие пузырьки нежно обволакивали тело, расслабляя мышцы легкой щекоткой. Он усмехнулся: «Классно! Бассейн, если не с шампанским, то с газировкой!» Вместо ожидаемой темноты, с которой Вадим сталкивался в подземельях, он обнаружил странное свечение, будто каменный свод был полупрозрачным и пропускал лунный свет.

«Уже лучше!» – обрадовался Медведев и огляделся по сторонам. Потолок пещеры был в нескольких метрах над ним, а вот стен не было видно, они тонули в темноте. Не ощущалось ни малейшего движения ни воды, ни воздуха, тишина нарушалась только его кашлем. «Так, куда же плыть?» – задал себе вопрос Вадим. Он долго раздумывал над этим, оглядываясь по сторонам, но оставаясь при этом на одном месте.

— Дим, — в голове ясно и громко прозвучал голос Светланы. — Нежиться в нарзане будешь потом. Плыви вперед!

Медведев от неожиданности ушел с головой под воду.

— Светочка, где он, этот «перед»? — выныривая, вслух спросил он. — Я не нахожу никаких ориентиров!

— Двигайся – и ты найдешь выход… — голос затих, оставив Вадима в полной тишине.

«Не очень-то конкретный совет», — подумал он и тут же вспомнил любимую поговорку Сергея Томского: «Даже если тебя съели, то и тогда остаются два выхода». Медведев поплыл в ту сторону, где мрак казался особенно густым, преследуемый мыслью о том, что тогда, в Дегтярке, Сергей выхода, на что все надеялись, так и не нашел. Вадим понимал, что винить себя в исчезновении Томского нелепо, но не мог отделаться от мыслей о том, что, если бы он был на месте Генки, то ничего с Серегой не случилось бы.