Инсталляция (СИ)

Люстры не работали. Если бы не плотно запахнутые шторы, могло бы показаться, что холл плещется в мерцании бесцветных звёзд. Гости неловко разулись, и Фокусник повёл Марину дальше: по мозаике бархатных ковров, вдоль стола с бочкообразной вазой, откуда выглядывала безумная композиция из сухоцветов, мимо настоящего колодца, выложенного грубым потрескавшимся камнем, к двум помпезным лестницам, ведущим на второй этаж. И только они ступили на первую ступеньку, как раздалось шуршание старенького («винтажного!», поправлял всегда хозяин, «этими руками перепаивал!») приёмника.

«Проходите в гостиную», — пробубнила одна из голосовых заготовок. Фокусник хлопнул себя по лбу — как можно забыть! — и двинулся к правой стенке. Дверь в гостиную ютилась в единственной нише, не занятой статуей одного из малоизвестных деятелей Средневековья.

В гостиной люстры работали. Было время, когда эти гигантские апартаменты являлись филиалом кабинета. Стены тогда до потолка покрывали стеллажи, заставленные чем угодно — от книг в мягкой обложке и коллекционных изданий старых фильмов до склянок с формальдегидом и бронзовых статуэток. В одном из стеллажей, кажется, в том, что подальше от входа да поближе к окнам, чернел нескромный телевизор с мигающей игровой приставкой. Напротив плазменного экрана располагался камин, а между телевизором и камином — изящный диван пастельных тонов.

О да, когда-то по углам здесь стояли двухметровые напольные часы, каждые настроенные на определённый пояс. Фокусник помнил, если коснуться западные в нужном месте, они повернутся к стене передом, а зрителю витриной. За потемневшим стеклом будет таиться восковая фигура джентльмена в чёрном плаще, фраке и с эффектно растопыренными пальцами. Влад с гордостью рассказывал, как, напившись с иностранными коллегами, утаскивал этого парня из музея мадам Тюссо в Чернокаменске, прятал по занюханным отелям и станциям метро. С его-то деньгами можно было бы оплатить десяток таких джентльменов. Что щедрый румын и проделал — с анонимных счетов, когда приключение подошло к логическому концу и прекратило доставлять необходимые тонны адреналина.

С тех пор, говоря словами Влада, «воды утекло, может, и много, но изменилось всё не то, чтобы очень». «Скорпионы» проехались по миру с двумя прощальными гастролями, цены в магазинах подскочили от очередного кризиса идей, а город пережил назначение нового мэра при, кажется, вечном губернаторе. Влад же плавно перешёл от затворничества в кругу узких элит к тому, что по недоразумению зовётся «ночной жизнью».

Так что стеллажи, кроме фрагмента, на котором стоял телевизор, часы и все интересные штуки канули на чердак, дабы новые гости не крушили их во время активной стадии «отдыха». Стены заросли фотографиями с прошлых вечеринок, а также постерами эротических, трансцендентных и просто культовых фильмов. Между ними виднелись даже карандашные наброски по классике артхауса с автографами режиссёров. Камин был небрежно замурован на случай, если позже его придётся снова расковыривать. Теперь он стал подставкой для центра баснословной акустической систему, которая, если приглядеться, расползлась по всему периметру апартаментов. Диван не убрали, но цинично обшили кислотным металликом и запихнули в западный угол. Теперь его во всех смыслах заменял толстенный ковёр во весь пол. Несмотря на тщательную уборку, в ворсистой поверхности то и дело проглядывались крошки да щепотки подозрительных разноцветных порошочков, так напоминающих растворимый лимонад эпохи дикого капитализма.

Пока Фокусник придирчиво устраивал зад в обновлённом, неуютном диване, Марина мотыльком порхала среди всего этого великолепия. Долго она не понимала, на чём сосредоточиться, пока её внимание не зацепилось за развешенные повсюду постеры.

— Кончаловский?.. Кустурица? Дэвид Боуи… Линч. Ариоза?!

Восторга в последнем слове было столь неадекватно много, что Фокусник против воли выдал:

— Ммм?

— Ариоза, — не сводя глаз с автографа, повторила Марина. — Группа-легенда! Моя первая музыкальная любовь.

— Ха. Я тоже подростком что только не…

— Любовь на все времена! — с категоричностью шахида возразила девушка и повернулась к нему. — Их песни до сих пор звучат в этом сердце. — Она приложила ладонь к груди, убрала и с чувством принялась декламировать: — «Кровь за кровь — в том воля не людей, а богов…»

— Зачем… адаптация, — подобрал слово наш герой, — если есть оригинал? Слушала «Стальную деву»?

— Мне нравится то, как они адаптировались… то есть, адаптировали их творчество на нашу, русскую почву. А «Дева» мне совсем не близка.

Фокусник попытался придать вежливости своей ухмылке. Нутром он почуял холодок, пробежавший между ними. Хотя казалось бы — причина… Священные войны, впрочем, начинались и за меньшее. Наш герой уже видел, как творит с Мариной десятки тёплых, пахучих страниц в сетевой группе фанатов Ариозы, а потом натыкается на свою противницу в обсуждении любимого сериала. Тщетность бытия во всей своей неприглядной красе.