Инсталляция (СИ)

— Машина час ждала! — металлом резанул женский голос из трубки. — Что не отвечаете?! Вызов как, возобновлять?

— Нет, — промямлил наш герой, оборачиваясь с квадратными глазами. Но «Пижона» было не видать — только рёв двигателя, растворяющийся в чёрной, как копоть, ночи.

— Что такое? — спросила Марина, припорхнув к оглушённому короткими гудками Фокуснику.

— Н-ничего, — болтнул головой он. — Видишь вон ту параноидальную ограду? Нам туда.

Ариоза

Когда-то здесь, на западной окраине Леворечья, раскинулся дачный посёлок, отличавшийся от других только предельной близостью к городу. Никто уже не помнит, кто впервые выкупил здесь сразу шесть участков возле пруда и обнёс их толстенными стенами, через которые так и подмывало стрельнуть из миномёта.

Были это девяностые?..

Год за годом поместья вытесняли обыкновенные дачи. К нашему времени осталась лишь парочка полуразвалившихся огрызков с астрономическими тарифами на воду и электричество. Иногда в тех заросших краях видели людей, которые степенно обирали скособоченные яблони, рвали мелкий кислый виноград с ветхих домиков, да копались в обвитом повеликой крыжовнике.

После Злополучного элитная недвижимость оказалась на краю зыбкого обрыва, где один неверный шаг — и провалишься в terra incognita, откуда ещё повезёт, если вернёшься — с частичной амнезией и топографическим кретинизмом. А всё из-за неопределённого статуса посёлка, который принадлежал Чернокаменску и области одновременно.

Так рисковать местные резиденты не могли. В течение месяца они перебрались в фешенебельные квартиры в экономическом центре города, вытащив из полузагородных домов всё ценное. Когда охрана стала то мистическим образом пропадать, то вполне материалистически разбегаться, резиденты скрепя сердцем приказали взорвать свои уютные гнёздышки.

Тактика выжженной земли сработала совсем не так, как надо, устроив бомжам идеальное пространство для жизни и досуга. Неунывающие граждане организовали из обломков небольшие поселения с кое-каким электричеством, горячей водой, даже брезентовыми крышами. В последнее время начали появляться и деревянные.

Хорошо, что Марина не видит всё это, думал Фокусник. Стены пока на месте, а ворота, ныне все повыломанные, выходили не на основную дорогу. О присутствии разумной жизни свидетельствовали лишь неясные отблески на гудроновом небе.

Единственными «коренными» и законными в этих краях оставались упрямый Влад и один отставной генерал таможенных войск, чьё имя забыли даже в прессе. Два соседа — добрых, но не друг к другу.

Всё это Фокусник ей не рассказывал. В ответ на расспросы он вешал на уши лапшу быстрого приготовления и вёл Марину по удивительно чистому и целому тротуару.

К железным воротам, в которые спокойно мог бы въехать самосвал, они дошли, болтая и смеясь. В одной из двух потемневших створок была вырезана дверка для людей. Наш герой быстро набрал код на панели, затем дал знак молчать и произнёс голосовой пароль: что-то про иллюминатов, на латыни. Запоры отворились с цокающим щелчком. Фокусник пропустил даму вперёд и захлопнул за собою дверь.

Сад превратился в нечто удручающее. Землю покрывал слоёный пирог из перегнившей сырой листвы и грязного снега. Высокохудожественные кусты давным-давно утратили замысловатую форму. Струпы пеньков плясали вокруг потемневших служебных построек. Дорожки из мрамора, что причудливо змеились по необъятному участку, и те поросли жирной паклей сорняков. В сломанном фонтане копошилась деловитая ворона. Чуждое присутствие нисколько её не смущало.

Пёстрый трёхэтажный дом напоминал поместье колумбийского наркобарона — но в интерпретации дяди Васи, проектировавшего дачные домики на закате КПСС. С прошлого визита Фокусника особняк облез, как заболевший попугай, и просел сантиметров на тридцать. Складывалось впечатление, что красный плющ, который обвивал единственную башню до самого шпиля, когда-нибудь её додушит.

— Как же это классненько! — с придыханием выдала Марина.

— Аккуратно, с дорожки не сойди, — отозвался Фокусник, мысленно качая головой. Слишком её восторг отдавал… калькуляцией.

Они поднялись по высокому мраморному крыльцу с двумя гранитными гарпиями. Массивную пуленепробиваемую дверь запирал не замок, а бронзовая печать в виде вздыбленного дракона. Язык сказочной рептилии был стилизованным шнурком для звонка. Наш герой позвонил дважды.

— Слушай, я ведь не удосужилась узнать, как тебя зовут, — чуть смущённо улыбнулась Марина. В темноте она краснела по-особому очаровательно.

— Никола, — не моргнув, ответил Фокусник.

— Оу…

— Что такое?

— Ну… интересное имя. Необычное.

— Нормальное. — Фокусник позвонил ещё раз. — Хочешь маленький секрет?

Марина утвердительно сжала ему локоть. Наш герой поймал себя на том, что чуть не одёрнул руку.

— Первая и последняя буквы мне никогда не нравились.

Дверь отворилась с вязким скрипом, заставив девушку вздрогнуть, а нашего героя — схватиться за челюсть. Они переглянулись и со смешливой улыбкой последовали в дом.