Инсайдер

— Четыреста тысяч, — запричитал управляющий. Тут Киссур снял мешок с плеча и вытряхнул его на всеобщее обозрение.

— Я, Ханни, — сказал Киссур, — когда давал тебе это поместье, сказал: «Не притесняй людей, бери с человека десятую долю». Вчера я шел мимо, с моим приятелем, и решил посмотреть, как ты выполняешь мое указание: и когда ты арестовал людей, которым я дал деньги, чтобы эти деньги присвоить, и вдобавок сказал им, что это я обесчестил их сестру, которой я в глаза не видал, мне показалось, что ты выполняешь мое указание как последняя свинья: что ты пьешь мозг и кровь народа. И я решил заглянуть в твой сейф, и, во-первых, я унес из него не четыреста тысяч, а шесть с половиной тысяч ишевиков, а во-вторых, я унес из него долговые акты, на которых стоит моя подпись: и это поддельная подпись. И я понял, что лазил в этот сейф не зря, потому что вряд ли бы ты показал мне эти поддельные акты!

Управляющий ничего не мог говорить, а только гукал и ползал у ног Киссура.

— Признавайся, — рявкнул Киссур, — сколько девок ты продал в публичные дома, а вину валил на меня?

— Да штук двадцать, — раздалось из толпы.

Тут Киссур налетел на управляющего и раздавил ему нос и многое другое, а потом приказал «повесить суку на воротах», — насилу Бемиш убедил его отменить такое самоуправство.

Управляющего все-таки всунули в колодку и поставили к столбу для наказаний. К полудню в усадьбу стеклись сотни крестьян.

— Вот оно, оказывается, в чђм было дело! — говорили крестьяне. — Проклятый управляющий и нас обманывал, и хозяина водил за нос! Спасибо, хозяин приехал и разобрался!

Киссур велел поставить напротив столба стол, сел за этот стол и стал раздавать крестьянам закладные, а начальник района, радуясь, что нос раздавили не у него, подписывал акты о фальшивых закладных.

К вечеру управляющего увезли в колодках, а довольная толпа разошлась.

* * *

Ночевать Киссур и Бемиш остались в осиротевшей усадьбе.

— Ну, как я поступил? — справился за ужином Киссур у Бемиша. Он напомнил Бемишу хозяина бойцового петуха, выигравшего сражение.

— Если бы справедливое устройство общества, — сказал Бемиш, — зависело от количества раздавленных носов, то ваша империя была бы самым справедливым местом во Вселенной. Однако все обстоит противоположным образом.

Киссур нахмурился.

— Дело не в том, — наставительно сказал землянин, — чтобы ломать носы у бесчестных чиновников. Дело в том, чтобы поставить чиновников в такое положение, чтобы они не могли обижать народ.

— А как тебе нравится это место?

— Чудное место, — сказал Бемиш, — здесь можно построить рай или, по крайней мере, дивную птицеферму.

Киссур расхохотался и хлопнул его по плечу.

— Тогда оно твое!

Бемиш изумился.

— Я не могу принять такой подарок.

— Почему? Ты сам заявил, что дело не в том, чтобы набить морду плохому хозяину, а в том, чтобы найти такого, который не станет красть. Рассуждать ты горазд, а как до дела — в кусты.

— Но я даже языка не знаю!

Но Киссур и слушать ничего не хотел.

— К тому же тебе надо где-то жить, — заявил он, — ты обязательно заполучишь эту компанию себе в карман, вот увидишь! Я выпрошу ее для тебя у государя.

И стал усердно потчевать Бемиша вином.

* * *

Бемиш проснулся поздно утром. Солнце билось в раскрытое окно, плясало на яшмовой морде божка, оскалившегося над дверью, на серебряном старинном светильнике, на котором белым пузырем вздулась электролампочка. Бемиш с трудом вспоминал вчерашнее: «Была драка… Мы пили… Боже! Он подарил мне усадьбу!» Бемиш подскочил в постели: на столе лежал листок с дарственной и записка от Киссура: тот уехал в столицу.

Через час Бемиш задумчиво поглощал на веранде завтрак. Испуганные слуги бегали вокруг. Он едва мог объясниться со слугами и совсем не понимал ответов. Подумал, прошел внутрь, позвонил в приемную-господина Шаваша. Тот не выразил никакого удивления, услышав о подарке.

— Господин Шаваш, — сказал землянин, — вы не могли бы рекомендовать мне какого-нибудь действительно честного управляющего?

Первый заместитель министра финансов с некоторой иронией в голосе заверил его, что он почтет за счастье отыскать для господина Бемиша все, что угодно: бессмертного феникса, трехголового дракона и даже честного управляющего.

* * *

На другом конце линии связи Шаваш повесил трубку. Он размышлял несколько секунд, а потом позвал секретаря и отдал необходимые приказания.

Вскоре в его кабинет вошел молодой человек с круглым лицом и приятными, но грустными глазами василькового цвета. Лицо молодого человека было необычайно бледным, цвета сырого теста. Землянин или иной несведущий человек решил бы, что обладатель такого лица нездоров или долго не выходил из дому, а веец немедленно бы заподозрил, что тот сидел в тюрьме.

Итак, молодой человек по имени Адини приблизился на три шага к столу чиновника и замер, ожидая приказаний.

— Киссур, — сказал Шаваш, — подарил землянину по имени Теренс Бемиш усадьбу близ Ассалаха, и землянин ищет управляющего. Я хочу подарить ему тебя.

— Да, господин, — почтительно сказал Адини.

— Ты будешь наблюдать за ним и докладывать мне обо всех его встречах и планах.