Иномирец

Виктор грустно вздохнул. По его мнению, «граф Виктор Богданов» звучало бы в данной ситуации гораздо приятнее. Посмотрев на свою ладонь, иномирец снова победно улыбнулся: руны, переждав «в засаде», снова проявились на порядком уставших за весь этот безумный день пальцах.

Глава 12

Всю ночь Виктор размышлял над тем, что же спасло его после дуэли с адмиралом Шарпом, какая мистическая сила смогла вернуть ему оттяпанный Палачом палец. На ум приходили только мимолетные мысли об очередной проделке Лагоша, но в таком случае в действиях проказника отсутствовал какой-либо мало-мальски логичный мотив. «Какой ему прок от моего спасения? – бился над дилеммой иномирец. – Если бы он желал мне благополучия, то не кидал бы на острие турнирного копья мою и без того потрепанную душонку». Виктор думал об этом так долго, что неожиданно для себя благополучно уснул.

С самого утра следующего дня шли непрекращающиеся приготовления к предстоящей свадьбе. Ради праздничного обеда со своими жизнями распрощались восемьдесят жирных свиней, пятьдесят увесистых коров, почти сотня молодых ягнят, тридцать дюжин мясных куриц, неисчислимое количество морской и речной рыбы и даже одна невероятно здоровенная акула, голову которой тащили на тележке шестеро крепких мужчин. Тем количеством напитков – вин, соков, заморских «шипучек» и прочих, – которые приготовили для трапезы, напилось бы все герцогство, но, увы, доступ ко всему этому имели лишь приглашенные на банкет. Но остальные – крестьяне, фермеры, простолюдины – не оказались обделенными, их тоже накормили и напоили. Правда, не так сытно и празднично, как знать, но все же.

Жениху видеть невесту до момента бракосочетания запрещалось практически под страхом смертной казни, что Виктора сперва немного нервировало – хотелось все-таки взять в жены красивую, умную, хозяйственную, а тут получается – кот в мешке. Но потом он с горечью в сердце вспоминал, что все это неправда и что совсем скоро с этой светской жизнью придется навсегда расстаться в пользу голодных скитаний по миру в поисках каких-то загадочных ответов. Этим утром Виктор понял, что вошел во вкус: ему нравилось казаться знатной персоной, нравилось быть состоятельным графом, крупным землевладельцем с отличным состоянием. И когда на ум приходили мысли о расставании с такой жизнью, становилось до боли грустно.

Даша со вчерашнего вечера так и не появлялась. Виктор сперва очень за нее беспокоился, но в полночь в дверь постучался гонец, передавший от сообщницы послание. В нем говорилось, что с Дашей все в порядке и что она всячески строит из себя недотрогу, а это в контексте «неверной жены» выглядело довольно странно, и потому спектакль требовалось прекращать как можно скорее. Девушка предложила Виктору поднапрячься и за день свадьбы узнать абсолютно все, что нужно, после чего бежать, бежать и еще раз бежать отсюда, пока епископ не докопался до чего-либо.

Неприятной деталью казалось и то, что теперь Виктора должны были увидеть абсолютно все гости, и без шлема, так что те, кто знал настоящего Джеймса Берка в лицо, могли поднять неслабую шумиху, а это уже грозило сорвать не только операцию, но и оборвать жизни иномирцев. Даша по этому поводу попросила Виктора надеть на праздник шляпу с широкими полями, чтобы обеспечить максимальную неузнаваемость.

В дверь номера постучались с рассветом. Виктор нехотя открыл гостю и увидел на пороге высокого юношу в белом халате со странным высоким начесом. Вопросительно изогнув бровь, граф поинтересовался:

– Вы, собственно, кто?

– Ваш личный цирюльник, господин, – широко улыбнулся парень. – Попрошу вас следовать за мной. Я покажу вам мой альбом с рисунками стрижек и бород, а вы выберете то, что нужно, после чего мы займемся самим процессом. Идемте, идемте, господин! Время не ждет!

Виктор ужаснулся, представив, как цирюльник обнаруживает его наклеенную бороду и начинает задавать десятки ненужных вопросов, а потому сразу же захлопнул дверь с невнятными словами отказа. Парень стоял и причитал что-то о безумной важности этого ритуала еще минут десять, после чего пообещал вернуться с повторным предложением через час и, видимо, отправился восвояси. Вздохнув с облегчением, Виктор облачился в заранее принесенный ему белый праздничный костюм с золотыми манжетами и пуговицами, высоким жестким воротником и широчайшими бронзовыми эполетами, по краям которых свисали сверкающие рюшки. В сочетании с густой, пусть и ненастоящей бородой, а также порядком надоевшим париком образ получился слегка накрученным и наигранным, но Виктор замечал среди гостей наряды и посмешнее. К тому же вряд ли кто-то станет смеяться над графом Берком, суженым леди Оливии Чаризз, дочери самого герцога!