Иномерники

Ромка быстро сделал вычисления в уме, прямо по своей прямой специальности, он годами занимался этим – проверял, как и сколько выбрасывает пси-энергии каждый из курсантов, еще в прежней школе антигравиторов и достаточно ли этого для безопасной работы машины. У него получилось, что десять процентов – запредельные расходы.

– Господин директор, без этих десяти процентов появится вероятность, что параскафы окажутся неуправляемыми. А потеря хода параскафа в Чистилище… Этот вариант, как я понял, вашими научными помощниками из военных институтов не рассматривался?

– А сколько вы хотите тратить? – генерал уставился на Ромку в упор, вернее, так было бы, если бы их не разделяло метров двадцать спасительного расстояния. – Сколько будет некритично отводить пси на модуляцию плазменных выстрелов, по-вашему?

– Я считал в уме, и по очень приближенным формулам… у меня получилось в лучшем случае – два процента, не больше.

– Позвольте, – Мира Колбри поднялась, в ее руке был какой-то наладонник, она быстро хлопала по его клавишам. – Если рассматривать суммарные данные второго, четвертого и пятого экипажей, у меня выходит, что они могут отводить на эту защиту не более одного и восьми десятых процента их суммарной пси-подачи на глюон-резонаторы. Так что вы, господин директор, слишком многого хотите от ребят. – Она оторвалась от своего калькулятора, подняла голову, убрала волосы со лба. – Но и в этом случае движение замедлится весьма существенно.

– Как замедлится? – спокойно спросил фон Мюффлинг. – Хотя бы приблизительно сообщите нам.

– До одной пятой полезной нагрузки придется считать безвозвратно распыленной, – сообщила Колбри уверенно. – Тут многое зависит от плотности выстрелов, что есть величина неопределенная… И еще, вы же знаете, господин фон Мюффлинг, что на предельных значениях мощности резонаторов мы имеем дело с логарифмическими, а не линейными зависимостями.

А Ромка по-прежнему усиленно думал, думал… И в его голове что-то созрело. Не обращая внимания ни на кого, он вслух очень громко проговорил:

– Это не совсем тот случай, когда… когда тише едешь – дальше будешь.

– Роман Олегович, опять вы прерываете, – почти взвизгнул Венциславский, и даже генерал что-то прогудел вдобавок.

– Извините, господин генерал, я рассматривал вот какой вариант. Что, если не отбрасывать эти сгустки модулированной плазмы в сторону, чтобы звери на них кидались, а… А попросту стрелять в них, но плазму модулировать совсем чуть, в пределах этих вот, – он нашел глазами Миру, которая так и не села после своего выступления, – найденных нами процента с восемью десятыми. Получится, что хотя наши выстрелы на чудовищ слабо действуют, но, может, они будут бояться, так сказать, пси-заряженной плазмы?

– Почему они должны ее бояться? – брюзгливо спросил Венциславский.

– Неплохо, Вересаев, – кивнул фон Мюффлинг. – Простенько и со вкусом. Даже странно, что этот вариант не рассматривался, когда составлялось техзадание на разработку этих пси-модулированных фаерболов.

– Нас никто не поставил в известность, что где-то проводятся такие разработки, – пояснил Роман.

– Вот-вот, ответственный же работник… – зачем-то стал объяснять генерал. Видимо, не мог уже видеть Ромку и сдерживаться при этом. – Вы всегда выходите со своими предложениями слишком поздно, Вересаев.

– Господин генерал, позволю себе заметить, что вы сами же предложили провести эту разработку у наших смежников, не предавая ее огласке, – совсем негромко произнес фон Мюффлинг.

– Да, мне казалось, что у нас должна быть некоторая степень секретности по причине… – Генерал замялся. – По причине сложности и необычности наших разработок.

– Секретность от своих же? – удивился кто-то из задних рядов зала.

А Ромка думал о том, что дело для него, вероятней всего, скоро кончится очень плохо. Ему по е-почте уже сообщил некий таинственный доброжелатель, что его недавно обсуждали и рассматривали на научном совете, который в последнее время превратился во что-то скорее дисциплинарное, нежели научное. Предметом обсуждения стало предложение генерала заменить его как начальника группы техподдержки на какого-нибудь более титулованного научника, даже называли кого-то с Запада и из Штатов.

– Вы что же, считаете, что мы, военные, тут лишние?! – генерал почти орал теперь на него, на Ромку Вересаева. Других он почему-то уже не замечал.

Ромка решил, что единственный путь хоть как-то сохранить лицо перед этой начальственной грозой – говорить все именно так и в тех выражениях, в которых он сам себе многое из происходящего вокруг называл-определял-формулировал.

– Никак нет, вы построили этот замечательный комплекс, дали приборы и машины, которых мы, штатские, ждали бы много лет. И может быть, никогда бы не получили. Наконец, вы нас охраняете по периметру, очень хорошо охраняете, господин директор, я вот даже в Магнитогорск два месяца уже не могу пропуск выпросить.

В зале кто-то хихикнул, кто-то зашептал, но не ему, не Роману. В общем, поднялся сдержанный, но явственный шумок.

– А зачем вам, – спросил Венциславский, – в Магнитогорск?