Иномерники

– Сейчас, только мозги проветрю немного. – Роман потряс головой. Да, хоть связи и не было, но не выходить же из самой возможности связи, как сделал он, стянув шлем.

Зрительно экраны что-то передавали, как им и положено, хотя очень, очень туманно, неопределенно, малоразличимо. Но каплевидные сгустки чего-то, что напоминало снимки каких-нибудь, ну, допустим, привидений, которые делали любители-охотники всяких подобных историй и пересудов, можно было разглядеть.

Он снова натянул шлем. И через его пластмассовую скорлупу услышал генерала:

– Андрон, ты же докладывал, что у Колбри иное программное и приборное решение связи?

– Я здесь, генерал, – ударил в наушники голос Миры.

Ромка тут же стал нащупывать верньер звука, транслируемого из второй лаборатории. Поскольку перед ним на мини-экране шлема мелькало многое из того, что видели и начальники на большом экране, он определил эту штуковину и убрал звук до приемлемого. И лишь тогда стало ясно, что от боли этого аккустического удара он шипел злобным змеем, причем довольно громко. Поэтому Мира спросила, чуть понизив голос:

– Ром, ты чего там? – Он не ответил, но она уже сама догадалась. – Извини. Забыла убрать трансляцию на тебя после проверки.

– Ты мне чуть голову не раздавила.

А вот ребятам четвертого и пятого экипажей она свой звук так не бросала, они-то ее нормально слышали, без чрезмерностей. Это и он увидел, когда плавно убрал демонстрацию с микроэкранчика перед глазами и сделал забрало своего шлема почти прозрачным, чтобы получше оглядеть свою панель.

– Может, это я виноват, Ромка, – высказался Шустерман, он тоже сидел в шлеме, следил за работоспособностью своих систем. – Я же теперь на два фронта работаю, сам знаешь, фигурально выражаясь – бегаю туда-сюда, разрываюсь между тобой и Миркой.

«Зачем он в этом сейчас признается? Может, у него голова тоже раскалывается, и до такой степени, что он вдруг сделался разговорчивым», – подумал Ромка.

– Хватит трепаться – скомандовал Мзареулов. – Они же там почти воюют, а вы тут…

Генерал своим басом опять что-то загудел. Ромка догадался, что он советуется с кем-то по собственной связи. Видимо, где-то у них в подвале или еще где-нибудь сидит пара-тройка спецов генерала, почти наверняка погонников, и они тоже что-то видят, и с ними генерал, уже не стесняясь присутствия Мзареулова, ведет консультации. «Значит, он нам ни на йоту не верит, – решил Роман. – Ну и черт с ним, не очень-то он мешает, по крайней мере пока». Прислушиваться к тому, что генерал говорил своим, он не стал.

У него забрезжила вот какая идейка… Вот они говорят, что видео– и пси-связи не сумели установить с малым залом, который еще иногда назывался у них в школе телекабинетом. Но для группы военных они эту связь установили. Странно, неужто в школе крепнут две власти – Мзареулова и генеральско-военная?

Он стал соображать, как к ним подключиться, но ничегошеньки из этого не вышло, по крайней мере без помощи Шустермана. Пришлось снова прислушиваться к тому, что генерал говорил Мзареулову.

– Андрон, пушка ведь отогнала нечто, что там было. – Кажется, генерал думал, что изъясняется шепотом, хотя этим звуком можно было запросто колоть орехи, а то и вовсе пользоваться вместо молота в кузнице. – И эта хрень куда-то смылась… Исчезла. Значит, наше оружие на них действует. Действует, господа офицеры!

– Да не очень-то, – ворчал кто-то, может, и сам Мзареулов. Или Шустерман. – Не очень оно ушло.

Так они «шушукались» довольно долго и, по их мнению, вполне рассудительно. «Вот черт, – решил Ромка, – они не заметили самого главного».

Ребята в Чистилище пошли назад не очень уверенно. Их тащили эти слившиеся воедино прозрачно-светлые капли. Но они уже хотя бы не сопротивлялись, подчинились им. В общем, экипаж возвращался, и это было неплохо. Поэтому Роман снова стащил шлем, чуть повернулся к остальным.

Многие из новеньких экипажей тоже сидели уже без шлемов, разглядывали общий экран, на который и начальство смотрело, пыталось разобрать, что происходит в Чистилище. Лишь Паша Пресняков, конфузор-командир четвертого экипажа, еще оставался в своем «колпаке», но сдвинул его, чтобы открыть одно ухо, поэтому-то его шлем и выглядел как-то странно. А вот генерал был едва ли не счастлив и весь преисполнен энтузиазма.

– Вересаев, что за кислота на физии? – спросил он. – Пушки стреляют, эти, светлые, их побаиваются, если вооружить наших более сильными стволами, думаю…

– Генерал, считаю, что мы добились более существенного, чем проверка оружия. Мы увидели развилку.

– Развилку?

– Голубой горизонт, который заметили наши иномерники. – Ромка с удовольствием воспользовался совсем недавно придуманным термином.

– Иномерники? – теперь удивился Мзареулов.

– Сленг.

– Они же не прошли туда, – продолжил Андрон Томазович. – Ну, то есть пошли, попробовали, но не добрались.

– Вот именно, их что-то не пустило.

– Что именно, как ты это себе представляешь? – Мзареулов чуть помедлил. – Спрашиваю тебя, потому что ты почти побывал там.