Иное решение

А какие вина! Все, что от Кале до Марселя родит виноградная лоза, было на столе победителей. Лучшие вина Бордо и Шампани разливались реками.

А знаменитая французская кухня! А маленькие кондитерские и уютные кафе!

Не только гризетки, все французы платили по счетам Версаля! Хозяин любого заведения считал своим долгом угостить зашедших к нему немецких офицеров за свой счет.

Лучший парфюм, лучшие ткани, все самое лучшее дарилось победителям побежденными французами с самыми очаровательными и искренними улыбками, за которыми прятался страх. Страх за то, что двадцать лет назад их Франция в Версале пыталась задушить Германию непосильными и унизительными репарациями и контрибуциями. Страх за то, что победителями сегодня оказались те, кто еще семь лет назад испытывал такой же страх. Страх за то, что сбывалось библейское: «Мне отмщение, и Аз воздам…» Страх за то, что их прекрасная Франция, казавшаяся такой могучей и несокрушимой, рухнула за несколько недель, как карточный домик, под гусеницами невесть откуда взявшихся немецких танков. Франция была разгромлена, стерта в пыль Германией, той самой Германией, которая еще недавно не смела шагу шагнуть без оглядки на Францию и Британию. Это казалось невероятным и сверхъестественным и внушало мистический ужас не только во Франции, но и на другом берегу Ла-Манша, и по другую сторону океана.

В летнем воздухе сорокового года витал неповторимый пьянящий аромат победы и любовных интрижек. Елисейские поля расстилались под ногами победоносных германских войск. Лучшие квартиры, лучшие девки, все самое лучшее, что может захотеть прихотливый каприз, – все было к услугам победителей. Но главное состояло в том, что и здесь, во Франции, и дома, в Германии, немцы внезапно и одновременно поняли: «Мы – великая нация!», «Мы – нация, достойная мирового господства». И эти простые и страшные мысли не были вдолблены в их головы правящей верхушкой. Это не было результатом пропаганды доктора Геббельса или истерических заклинаний Гитлера. Немцы додумались до них сами и восприняли их совершенно искренне и всем сердцем.

Майорские погоны, Крест военных заслуг и Железный крест фон Гетцу вручал в Имперской канцелярии лично фюрер. Конрад отметил, какая у него мягкая и теплая ладонь. Из-за спины Гитлера широко улыбался Геринг, который чувствовал себя именинником. Из двадцати семи наиболее отличившихся офицеров и генералов, которым сегодня была оказана честь принять награду из рук фюрера германской нации, четырнадцать были пилотами люфтваффе."

Фотографию фон Гетца в ряду героев французской кампании напечатали в «Фелькишер беобахтер». Его узнавали на улице.

Это был зенит славы.

Конрад решил взять отпуск и навестить отца, однако поездку пришлось отложить до весны.

Осенью Конрада назначили на должность заместителя командира эскадрильи. Теперь он разделял ответственность за «Рихтгофен» вместе с командиром, навалились новые дела и заботы. Сначала фон Гетц организовывал передислокацию эскадрильи из Франции обратно, на «домашний» аэродром. Потом эскадрилья стала перевооружаться, и фон Гетц два месяца провел на заводе, принимая и испытывая новую модификацию «мессершмитта», которая поступала на вооружение эскадрильи.

В декабре 1940 года Гитлер подписал директиву на разработку плана «Барбаросса». Майор люфтваффе фон Гетц не был в числе посвященных в стратегические замыслы фюрера, однако он был в числе тех сотен офицеров, которые, не зная общего замысла, работали над его частностями.

В сорока километрах от Берлина, в небольшой деревушке был разбит временный аэродром. Бульдозеры расчистили от снега и укатали взлетную полосу длиной всего четыреста метров, выкопали два десятка капониров, пробили дорогу до автобана. «Взлетку» и капониры обнесли колючей проволокой с вышками по периметру через каждые сто метров. На повороте с автобана в сторону аэродрома поставили будку со шлагбаумом и пару часовых. На базе этого аэродрома организовали школу летного мастерства для переподготовки пилотов, которым предстояло воевать на Востоке.

Фон Гетца назначили начальником школы, придав ему восемнадцать пилотов-инструкторов. Каждый из инструкторов имел опыт ведения боевых действий, воевал или в Испании, или в Польше, или в Африке, или во Франции, а чаще всего – в нескольких странах и имел на своем счету не менее пяти сбитых самолетов противника. Перед майором фон Гетцем была поставлена задача в максимально сжатые сроки привить навыки ведения современного воздушного боя максимальному числу пилотов. Понятно, что всех летчиков люфтваффе пропустить через эту школу было невозможно, поэтому в списки курсантов были включены пилоты-командиры от командира звена и выше.