Инквизиция: Омнибус

Из убежищ и канализационных коллекторов, из парящих вентиляторов и разорванных дымовых труб. Передвигаясь с сухим рачьим шорохом, отводя окостеневшие сегменты хитина, чтобы с вожделением оскалить длинные зубы. Щёлкая и стрекоча, скрежеща когтями друг об друга. Киша, как муравьи. Налетая стаями.

Первыми шли пурии — тайком пробираясь вперёд, отталкиваясь длинными ногами, поджав внутрь когти-серпы. Они появлялись, словно пауки. По стенам и потолкам, с той же грацией, что и по усыпанной телами земле, перебирая лапами, вздымая шипастые плечи при каждом мощном движении.

Маелигнаци шли несогласованной армией, каким-то многообразным сборищем. Вот похожие на огров выводки первого поколения отталкивают в сторону арбитрский танк, там хищные стаи лоснящихся охотников-убийц второго поколения набрасываются на визжащую добычу в руинах лагеря СПО.

И возвышаясь над всеми, раздутый, завывающий, ревущий, трещащий псионическим запахом, на волне из крови и костей двигался патриарх. Красным туманом клубилось горячее дыхание, на исполосованных запёкшейся кровью боках испарялся оседающий лёд.

* * *

Последний «ползун» уносил Гхейта, Трикару и Арканниса к орбитоплатформе. Гхейт поднялся на борт, даже ни разу не оглянувшись.

* * *

По сравнению с городом внизу, по которому, словно заразная сыпь, распространялось безумие, орбитоплатформа была похожа на безмолвный мавзолей. Проскользнув через автоматизированные двери шлюзов — всякий новый лязг металла об металл тщетно пытался нарушить целостность тишины — троица обнаружила, что вторглась в замёрзшую могилу.

Тела валялись где придётся, скрюченные руки изрезаны и перебиты неловкими ударами ножей. Густые потёки крови, застывшие жуткими завитками во впадинах и неровностях шероховатой палубы, были размазаны повсюду, словно какой-то безумный маляр пытался перекрасить помещение.

В приёмной они наткнулись на группу контагиев — восемь перемазанных плотью и кровью мужчин и женщин, сидевших скрестив ноги и распевающих гимны. Их миссия была исполнена, и они игнорировали небольшой отряд Арканниса, словно его и не существовало вовсе, и на краткий миг Гхейт снова обнаружил, что раздумывает о прелестях пустоголового существования. Для них не существовала боль сомнений и горечь предательства. Они с тем же успехом могли быть машинами — и Гхейт завидовал им.

Челнок кардинала, «Маугетайр», оказался небольшой посудиной — длинный цилиндр корабля, позади которого выпирала громада генерариума и варп-двигателей, центральную часть кругом охватывала филигрань распорок и пилонов, небольшие желудочки по обеим сторонам заключали в себе бытовые помещения — аскетические каюты, функциональную столовую и лазарет. Для Гхейта, которому даже идея заглянуть за вечный облачный покров родного мира, не говоря уж о том, чтобы вступить на борт космолёта, казалась невообразимой, это было странное место, полное необъяснимых устройств и загадочной машинерии. Огоньки мерцали словно пылающие созвездия, стрекотали светящиеся ауспики, латунные измерители тикали с регулярностью сердечного ритма или покачивались в такт таинственным колебаниям двигателей.

Больше на борту, похоже, никого не было.

— Как вы… как вы путешествуете в варпе? — спросил Гхейт, ненадолго вынырнув из меланхолического молчания, которое поразило его с момента смерти хозяина.

Арканнис посмотрел на него с мудрой улыбкой:

— Что ты имеешь в виду, аколит?

— Я… я читал, милорд. Мой хозяин, он…

— Твой хозяин научил тебя большему, чем большинство примациев когда-либо узнает, не говоря уж о маелигнаци.

Гхейт снова впал в безмолвие. Сейчас даже воспоминания приносили боль.

— Отвечая на твой вопрос, Гхейт — я вожу на борту навигатора из благородного дома Предантир, чтобы преодолевать завихрения варпа. Он замурован в кабине над мостиком, обслуживаемый сервиторами и логическими машинами, где и лежит в бездействии во время моего отсутствия.

— И он служит вам добровольно?

— Конечно. Его преданность достойна похвалы.

— Значит… он контагий?

В Гхейта упёрся взгляд кардинала. Ему представилось, как с него сдирают кожу, и он отвернулся, протестуя против режущего взгляда.

— Нет, Гхейт. Он не контагий.

— Тогда, как вы…

— Отдохни. Ты прошёл через серьёзные передряги. Вскоре всё прояснится.

* * *

«Маугетайр» отвалил от орбитоплатформы с торжественным величием, суставчатые причальные лапы разошлись, словно иглы какого-то пустотного ежа. Он двинулся боком над безмолвным сателлитом, у которого бросал якорь, качнулся в легкомысленном салюте и невозмутимо двинулся прочь, сверкая огнями двигателей в пустоту.

Гхейт прижался лицом к небольшому иллюминатору, костяные гребни лба легонько стукали по холодному синтеплексу. Под ним неторопливо поворачивалась огромная жемчужина Гариал-Фола, покрытая бело-серыми завитками облачного покрова. На секунду Гхейт почувствовал головокружение от огромности мира, затем вращение судна унесло горизонт из виду, оставив лишь безбрежную чернильную тьму.

* * *