Инквизитор

— На ферме по разведению роз, которую создал один странный соли в долине Нгенги. Вам нравятся розы? С одним большим кустом бело-голубых роз на плантации недавно произошел несчастный случай.

— Вы, кажется, неплохо знаете планету для человека, у которого было с ней только шапочное знакомство.

— Мы оба могли бы выиграть от чуть большей откровенности друг с другом, Роаке. И вы, и я в беде, и нам это отлично известно. Думаю, каждый из нас видит только часть картины, но не знает достаточно, чтобы противостоять планам врага, который заточил нас.

— Вы претендуете на моего врага? — усмехнулся Роаке. — Тогда почему же вы так не хотели убивать наших общих противников?

— Так я устроен — не люблю убийств. — Джейс коснулся кинжала, который забрал у охранника-беркали. — Несмотря на ваш явный опыт в качестве агента смерти, я не верю, что вы в одиночку превратили корабль беркали в склеп. Я уничтожил не более шести нападавших с помощью вашей капсулы, и эти шестеро определенно не составляли большинство ваших противников. Просто они оказались в неподходящем месте. Не вы уничтожили беркали. Вы просто предвидели нападение на корабль и воспользовались им, зная планы вашего врага.

— Значит, враг снова только мой. Вы нерешительны, соли. Это утомительная черта.

— Нерешительность не входит в число моих недостатков. Вас заключили в тюрьму по определенной причине, — продолжал Джейс, с удовольствием наблюдая, как внимание Роаке усиливается, — в то время как я просто попался под руку. Беркали, очевидно, связали вас, а не бросили в общую камеру вместе с остальными, и в этом отличии выражается личное отношение. Возможно, беркали испытывают предубеждение к определенным видам, хотя для них вы и я должны выглядеть почти одинаково. Разумеется, их особое внимание могла привлечь и ваша столь располагающая индивидуальность.

— Вы сочиняете любопытные сказки, соли.

— Могу рассказать вам и другие — об обмане и убийстве, об интригующей легенде Стромви и «вахте смерти», о звуковых шоках и похищенных кораблях, а также об очень неприятной банде эссенджи, именуемой Реа, которые одно время считались опаснейшими космическими пиратами. Клан Реа возник как организация политических анархистов, отвергших законы Консорциума ради наиболее прибыльных форм разбоя и внезапно канувших в неизвестность. Недавно в очень избранных кругах прошел слух, что Реа объявились неподалеку от Стромви. О нынешней структуре организации известно очень мало, кроме того, что их военный вождь, по-видимому, заядлый потребитель реланина.

— Личная свобода не означает анархии.

— Некоторые философы-экстремисты, — невозмутимо прокомментировал Джейс, — считают реланин средством достижения свободы индивидуального духа, но очень немногие из них уверены в этом настолько, чтобы поглощать препарат, не опасаясь последствий. Говорят, они постепенно продвигаются к полной зависимости от реланина, но мало кто доживает до достижения этой цели.

Прежде чем ответить, Роаке ввел челнок в атмосферу Стромви.

— Коль скоро вы ратуете за открытый обмен сведениями ради нашей обоюдной пользы, то могли бы для начала объяснить собственные цели.

— Я скромный член Консорциума, который, очевидно, выбрал неудачное время для визита к друзьям на Стромви. — Джейс приготовился тщательно прочесть реакцию Роаке, несмотря на нестабильность чувств, вызванную продолжающимся притоком реланина. — Вскоре после моего прибытия кому-то понадобилось убить хозяина дома. Надеюсь, у вас пристрастие только к ядам, не к ломанию шеи?

— Кто был ваш хозяин? — резко спросил Роаке. Не без разочарования Джейс заметил, что косвенное обвинение явно испугало Роаке.

— Бирк Ходж.

— И вы уверены, что он мертв? — медленно выдохнул Роаке, словно придавленный тяжкой ношей невозможного.

«Ну как могу я быть уверенным в чем-либо, касающемся фермы Ходжа?» — подумал Джейс.

— Я не производил вскрытия тела, — сухо ответил он, — но видел либо мертвого Бирка, либо невероятно изощренный обман — для простого садовода.

Роаке нахмурился; его мощные мускулы угрожающе напряглись.

— Жаль…

— Думаю, Бирк согласился бы с вами, — промолвил Джейс. Он использовал весь свой опыт инквизитора, представляя в уме светлый образ Укитана как указующий перст. Реланин, гиперактивный после недавнего напряжения, затуманивал чувства, которые сам же питал, но Джейс усилием воли усмирил разбушевавшееся восприятие. Он избавился от личной антипатии к Роаке ударом мозгового кинжала, не менее болезненным, чем причиненный настоящим оружием, но у него не было времени для более щадящих методов. После беспристрастного рассмотрения фактов Джейс освободил Роаке от подозрений в непосредственном участии в убийстве Бирка.