Инквизитор

— Мое появление удивило вас, так как вы не ожидали, что яд пощадит еще кого-то, — продолжал Джейс. — Тогда вы сочли мою живучесть случайной. И вы рассчитывали, что я умру вместе с вашими врагами, когда разобью капсулу, потому что вдыхание химического огня почти всегда смертельно.

— Вы адаптированы к выживанию, — пробормотал Роаке. — Каким образом?

— Очевидно, с помощью дара в виде чистого реланина.

— От кого же был этот дар?

— От друга.

— Калонги?

Джейс пожал плечами, отметив про себя быстроту выводов Роаке.

— Реланин — причина, по которой мы с вами выжили, когда другие заключенные погибли. Вы должны были сразу понять, что я — потребитель реланина, как и вы.

Роаке вновь перенес внимание на пульт управления.

— Да, — признал он наконец. — Мне следовало подумать над этим. Ваше выживание — неожиданный фактор, соли.

— А к какому виду принадлежите вы, Роаке?

Легкое изменение позы свидетельствовало о приливе гордости, но Роаке ответил без всяких эмоций:

— Я — эссенджи.

Джейс приподнял темные брови, когда отпечатавшаяся в памяти информация, касающаяся редких видов, приобрела четкие очертания.

— Информационный банк Консорциума утверждает, что ваш народ практически исчез — поглощенный генетическим полем соли, от которого вы некогда мутировали.

— Какую еще дезинформацию об эссенджи содержит ваш банк? — с вызовом поинтересовался Роаке.

— Не могу припомнить ничего существенного, — спокойно ответил Джейс, хотя краткая, но полная насилия история эссенджи проносилась у него в голове.

— Удачный провал в памяти? — хмыкнул Роаке с недоверием хронического лгуна.

— Регистр Консорциума содержит тысячи ныне существующих видов и миллионы их разновидностей. На вас должно было произвести впечатление, что я вообще вспомнил наименование «эссенджи».

— На меня должен произвести впечатление жалкий заключенный беркали? — усмехнулся Роаке.

— Зато вы были их почетным гостем, — сухо произнес Джейс. Почувствовав, что в Роаке снова закипает гнев, Джейс обозвал себя дураком на нескольких экзотических языках. «Где сегодня твоя хваленая тактичность, Слейд? Полагаю, все еще страдает от избытка реланина и необъяснимых обстоятельств. Никогда не думал, что следствие по поводу бедной мисс Дарси приведет меня к такому океану безумия, даже если Мирель унаследовала не только имя от своей знаменитой прабабушки». — Простите, Роаке. Пожалуйста, проявите терпение с невежественным соли и просветите его насчет мифических эссенджи.

— Я освежу вашу память, соли, если она такого скверного качества. Мы, эссенджи, гораздо сильнее и хитрее наших слабых предков соли. Мы не боимся насилия, как вы. У нас много дарований, которых не понимают, но часто домогаются низшие расы. Я самое опасное существо, которое вы когда-либо встречали, соли.

— Благодарю за предупреждение, — серьезно отозвался Джейс, поздравляя себя с тем, что удержался от комментариев по поводу отсутствия скромности среди дарований эссенджи. — Что же делает вас столь исключительно опасными?

— Свобода от нелепых законов, любопытный соли.

— Меня зовут Слейд.

— Вы задаете слишком много вопросов, Слейд.

— Что поделаешь — ненасытное любопытство.

— Вам следует немедленно избавиться от этой раздражающей привычки.

— На планету Стромви недавно обрушились серьезные неприятности. Это не идеальный пункт назначения для украденного челнока.

— Беркали не смогли удержать меня, а их друзья не смогут меня победить.

— Удивительно, что многие считают калонги нескромными, — не сдержался Джейс.

* * *

Оми с достоинством опустился на корабельную койку.

— Могу я чем-либо улучшить ваше самочувствие, мастер Оми? — заботливо осведомилась штурман-теураи.

Оми щелкнул коротким усиком над глазным гребнем в знак признательности на любезность штурмана, но ответил вслух, не уверенный в понятливости молодой теураи:

— Вы сделали все необходимое. Я доволен.

Теураи поклонилась с удивительной элегантностью при ее неуклюжей фигуре, и Оми подумал, что она должна быть очень красива в своей водной фазе размножения. Грубая, покрытая серой шерстью шкура уже начинала обвисать, внося вклад в общее впечатление неуклюжести, но Оми представил себе гибкое изящное существо, которое должно было появиться из этой шкуры, сверкая всеми цветами радуги. Легкий солоноватый запах, исходивший от теураи, свидетельствовал о приближении женской очаровательности. Оми одобрительно кивнул, воздавая должное изысканности расы.

— Сожалею, что мое путешествие задержало ваше посещение моря, — сказал он.

Широкая зеленая глазная лента теураи отразила удивление, но штурман быстро ответила:

— Когда пара штурманов собирается пожениться, они должны чем-то пожертвовать. Мы сознательно сделали свой выбор.

— Одаренное потомство вознаградит вас за вашу жертву.

— Мы очень на это надеемся.

— Чувствую, что вы оба вправе на это рассчитывать.

Теураи снова поклонилась с глубоким уважением к суждению калонги. Оми ощущал кипение эмоций, которое штурман пыталась сдержать. Ее длинный узкий нос вздрагивал, а складки кожи над глазной лентой изгибались. Морская остановка была неизбежной, когда эмоции теураи становились столь чувствительными.