Инквизитор

Безошибочно выбрав направление, Роаке двинулся к керамической двери и толкнул ее плечом. Так как энергия замков истощилась, дверь постепенно должна была поддаться. Роаке в этом не сомневался, ибо Акрас обучила сыновей всему, что знала о конструкции судна-дома, а беркали редко изменяют основные механизмы. Несмотря на свою силу, Роаке продвигался очень медленно, но не оставлял попыток. Сын Биркая и Акрас давно научился превыше всего ценить терпение.

* * *

Сидя скрестив ноги в центре общей камеры и притворяясь дремлющим, Джейс исподтишка наблюдал за другими заключенными. Привыкшие верховодить массивные клуви и гибкие джиусетси занимали немногочисленные койки и лучшие места у стен. Представители более слабых видов держались как можно дальше от привилегированных зон. Страдающий лихорадкой занви, с покрытой волдырями бурой кожей, дрожал, съежившись в одиночестве.

«Охранники-беркали, очевидно, экономят адаптатор», — подумал Джейс, так как несколько заключенных обнаруживали первые признаки болезни и голода. Судя по чувству тошноты, сопровождавшему инъекции, которые делали ему во время путешествия, Джейс подозревал, что жидкость беркали была некачественной, что, возможно, препятствовало адаптации представителей определенных рас.

«Беркали недостаточно разумны, чтобы понять, почему они принадлежат к немногочисленным расам, не являющимся членами Консорциума, которым разрешено покупать адаптатор. Они служат важной цели, доставляя законно приговоренных в трудовые центры, но скатываются в трясину жестокости и пренебрежения. По-видимому, пришло время преподать им очередной урок. Надеюсь, мне представится возможность для подобной рекомендации!»

Пока что плохое качество инъекций беспокоило Джейса только как свидетельство нарушения беркали соглашений с Консорциумом. Он чувствовал, как его имплантант вбрасывает в кровь самый чистый и мощный препарат. Но если его запасы истощатся, прежде чем он сможет вернуться в мир калонги, то даже самый концентрированный адаптатор беркали не спасет генетическую структуру вынужденного потребителя реланина.

Джейс пристально изучал заключенных — легко идентифицируя виды, так как каждого пленника раздевали донага, прежде чем поместить в камеру. Никакой необычный пигмент не окрашивал чувствительные анатомические участки кого-либо из заключенных, но это отнюдь не подразумевало всеобщего неведения относительно значения таких пигментных изменений. Джейс держал глаза прищуренными, стараясь избежать нежелательного внимания к их странной окраске. Он сомневался, что разоблаченный потребитель реланина на незаконном тюремном корабле имеет шансы на выживание. Даже использование больших доз адаптатора было слишком дорогой привычкой, а чистый реланин и вовсе недостижим без согласия калонги.

Все заключенные в камере были мужчинами — Джейс счел этот факт достойным внимания, так как беркали редко отягощали себя заботой замечать разницу между полами «чужих». Он пытался следовать логике беркали с чувством иронического одобрения. Если их адаптатор некачественный, способность заключенных к размножению также весьма сомнительна. Стремление беркали избежать размножения среди пленников скорее предполагало долгое заключение, чем немедленную казнь — значит, времени у него достаточно, чтобы продумать план спасения.

В камере не было других соли. Джейс был рад, что беркали сорвали с него рубашку Сессерды, пока ее еще покрывала смола, хотя реланин теперь быстрее покидал организм. Беркали скорее смирились бы с потреблением реланина, чем со столь явными признаками связи с калонги, как золото Сессерды. Охранники определенно не стали бы оставлять в живых заключенного инквизитора, чтобы он потом вынес им приговор.

Джейсу хотелось знать, кто захватил его в плен. Он не мог вспомнить почти ничего из происшедшего между шоком в порту Стромви и его водворением в эту камеру. Только травматический эффект реланиновой адаптации мог так повредить память. Джейс подумал о некачественной жидкости беркали, но смысл последнего провала выглядел еще более зловещим при воспоминании о стромвийском полнолунии и потере времени, которое оно означало.

Корабль накренился, и заключенные забормотали проклятия на разных языках. Прислушавшись, Джейс решил понаблюдать за пленниками, использовавшими диалект кууи, известный как бэйсик — универсальный торговый язык Консорциума. Применение его среди такого разнообразия видов рекомендовали вежливость и здравый смысл, потому что это в какой-то степени свидетельствовало о социальном положении говоривших.

Джейс идентифицировал двадцать шесть языков, двадцать два из которых имели гласные звуки. Он мог бегло изъясняться на большинстве языков в пределах возможностей анатомии соли, но хранил стоическое молчание. Ему не хотелось признаваться в осведомленности об окружающих его злобных замыслах.

Гулкий грохот заглушил голоса заключенных. «Звуковой шок», — подумал Джейс, но это почему-то не удивило его. Ему понадобился целый миллиспан медитации Сессерды, чтобы осознать собранные им отрывочные наблюдения и выводы.