Инклюз

Гуднув оперением, стрела ударила косулю в шею, но только оцарапала. Этого хватило, чтобы зверь потерял равновесие и замешкался. В тот же миг в крестец ей вонзилась стрела, оперение которой было примотано желтой ниткой. Так со стрелами поступал парень, имя которого я всегда забывал, хотя и частенько перекидывался парой слов, и, как-то раз, мы вместе были в патруле.

Вскоре он подбежал, тяня за повод серого мерина, имя которого я как раз помнил — Баук.

— А чего не сам? — спросил парень, перерезая косуле глотку.

— Твоя стрела тебе и добивать, — улыбнулся я.

Он небрежно махнул запачканной кровью рукой.

— Э, мы ж не из этих, нам этикет соблюдать не обязательно. Тем более, ты ж тоже попал.

— Почти, — уточнил я, подходя и помогая рассечь тушу на куски.

Мы распихали куски косули по седельным сумкам, бросив на месте голову, бутор, и ноги от колена и ниже. Наши меринки, пока мы разделывали добычу, стояли смирно, а потом охотно помогли догнать остальных.

Оказывается, эрл успел расправиться еще с одним кабаном. Говорили, что он убил его с одного удара, направив копье сразу за горбом и разъяв позвоночник секача. Кабан был еще крупнее первого, и, вопреки расхожему мнению, мясо у него не было ни жестким, ни вонючим. В этом я смог вскоре убедиться, так как эрл объявил привал.

Живо развели костры, ведь как оказалось, запас дров на такой случай был загодя приготовлен. Осталось только съездить к ближайшей из десятка, рассредоточенных по окрестностям замка, присыпанной от дождя папоротником, груде бревен.

Поваров на охоту не брали. Егеря освежевали тушу, рассекли ее на части и попросту раздали так, чтобы всем хватило. Жарили мясо, насадив на колья, не дожидаясь углей на открытом огне. И это чуть подгорелое снаружи, сочащееся соком мясо, было восхитительно, тем более после нескольких часов в седле. О косуле никто не вспомнил, и парень, имя которого я снова забыл, подмигнул мне, намекая на то, что она так и достанется нам целиком, став отличным ужином для тех, кто остался в казарме.

После еды, которую мы запивали сидром, а рыцари и чета владельцев замка — вином, охота продолжилась не сразу. Почти часовая передышка пришлась по вкусу всем, особенно лошадям. Но отдых кончился, и мы снова тронулись в путь.

Холмы становились все выше, а распадки между ними все глубже и дичее. В одном таком обнаружился старый зубр, неведомо как забредший сюда. Его не тронули, охота обтекла его, а он остался пастись, встревоженный запахами, но ничего не разглядевший. Оба его глаза затянули старческие бельма. Только сейчас я понял, что поблизости от замка совершенно не было волков. Отсутствие ночного воя меня на эту мысль не навело, а вот, доживший до столь преклонных лет зубр — да. Само по себе, это неудивительно. Но в замке мне никогда не попадались на глаза волчьи шкуры или головы, повешенные, как трофеи, на стены. Хотя в жилых помещениях я не бывал, может статься, эрл держит их у себя в покоях.

Послеполуденная охота не была такой же удачной, как утренняя. Мы сновали по холмам, утомляя лошадей, а егерские рога все молчали. Солнце давно миновало зенит, люди тоже начали уставать. Стройные порядки смешались, только эрл и его жена выглядели такими же свежими, как на рассвете.

Смирившись с тем, что увидеть охотников в деле мне сегодня не удастся, я потихоньку клевал носом, ссутулившись на спине Буша. Сам не знаю, как оказался возле правящей четы, и почему все остальные остались поодаль. Тем более не знаю, почему громадного кабана, огромного, словно древний носорог, не заметил никто до тех пор, пока он, черно-седой, похожий на рой африканский шершней, не вылетел, стуча по земле копытами размером с мужскую ладонь, прямо наперерез нашим лошадям.

Я понятия не имел, что делать в такой ситуации. Эрл же мгновенно заставил свою кобылу прыгнуть вслед кабану. Уже во время прыжка он занес над головой копье. Я предвкушал, что сейчас увижу великолепнейший удар, который остановит вепря, а может даже убьет наповал.

Эрла подвела кобыла. Я никогда не любил ездить на них — они ненадежны. Эрл не разделял моей точки зрения, за что и поплатился. Как заурядная кляча, кобыла эрла подвернула ногу и грохнулась на бок. Ее наездник был слишком умел, чтобы упасть вместе с ней. Он успел соскочить и лишь пробежал несколько шагов, чтобы унять инерцию, сохраняя равновесие. Но пешком ему было не угнаться за зверем.

Жена эрла — отважная охотница, бросила лишь один взгляд, чтобы убедиться, что с мужем все в порядке и, пришпорив коня, прильнула к конской шее, начав погоню.

Наверное, я должен был спешиться и предложить эрлу Буша. Но азарт погнал меня вслед за кабаном и Ошенн. Они скакали гораздо быстрее нас с Бушем и мы изрядно отстали, но продолжали преследование.

Нагнать супругу эрла мне удалось только милю спустя, на вершине лысого, поросшего лишь вянущей травой, холма. Я не опоздал, но был близок к тому.