Ингви фон Крузенштерн

Я прищурился от попавшего в глаз солнечного зайчика — юная и красивая дворянка открыла окно. Подмигнул ей, и девушка зарделась.

— Чего это?

— Ну, иногда твоя лютость может и помешать.

— Ишь ты! — пихнул я его в бок.

— Кстати, чего не возмущаешься? Мол, что я рискую, лезу в неприятности.

— Да когда такое было? — искренне удивился я.

— Так совсем недавно, в Колывани. На рынке. Не помнишь, что ли? — скривил он губы.

— То другое. Да и вообще…

— Что?

— Брат, я ведь тебе обещал рассказать о прошлом? — рубанув рукой по воздуху, выдал я.

— Так.

— Вот и пошли за трубкой сходим, потом закажем сытный обед с пивом, и расскажу. А то ты не поймёшь, чего я сейчас такой лихой.

Так уж получается, что, как бы не был близок человек, а всегда будет то, чего о тебе он не знает. И не нужно, чтобы знал. Иван пытался воспринимать историю моего попадания на Русь спокойно, когда же удивление грозило вырваться какой-нибудь репликой, глушил всё богатырскими глотками пива.

На моменте описания жизни в порту Кальмара, у меня таки сжало горло, и чтобы прийти в себя, глянул в окно обеденного зала «Удачи», а там мордашка рыжей девчонки, давно наблюдавшей за нами — практические единственными посетителями в этот час. Показав язык, девочка скрылась.

Спустя минут десять рассказ кончился. Я кивнул на дверь, и мы в молчании вышли во двор.

Сначала ноздри защекотал сладковатый запах табака, а потом и резкий — дыма. Иван, наконец, собрался с мыслями:

— Да, брат. Не ожидал я такого.

Помолчали.

— Соболезную утрате. Мне не понять, конечно, — сын полка. Однако я хорошо понимаю теперь, что тобой движет. Обещаю помочь всем, чем смогу. В том числе приглядывать стану, чтобы не потерял себя, пока медленно взбираешься на вершину.

Я искренне улыбнулся и протянул руку. Иван ответил, и мы на порыве обнялись.

— Ладно, что насчёт боя? Думаешь получится? — глянул на Ивана я и затянулся.

— Цель, конечно, не в деньгах и не в победе. Я хочу взять это дело под свой контроль. Буду устроителем боёв.

— Лихо. А как же нынешние хозяева? — ухмыльнулся я.

— Надо как-нибудь договориться. Или убедить передать дела мне.

— Ах-хах, не думаю, что они легко согласятся, — с дымом, на выдохе сказал я.

— Придётся убеждать, — глянул он бесноватыми глазами. — Но пока рано думать — ещё не знаем даже, как что устроено.

— Меня беспокоит другое, брат. У них неплохая техника боя. Как бы та «бабушка» не стала крепким дедушкой.

— Это ожидаемо. Ведь они занимаются боями.

— Так-то да, — отозвался я и сделал пару затяжек, скользя взглядом по рядам повозок. Среди них бегает та самая рыжая девчонка. — Но подпольные бои — это тебе не грибы после дождя — сами не растут. У местной «бабушки» наверняка есть покровители и, если они связаны с реальными мастерами боя — нам может прилететь и крепко.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь угрозу, — похмурел Иван. — Покровители обязательно должны быть, но какая им разница, кто деньги присылает? Главное, зрелище продолжается и часть денег перепадает.

— Это-то да, но лучше уж преувеличить. Повторюсь, если нами займутся ветераны — будет худо. Я не знаю, какая на Руси школа рукопашного боя, но если крепкая, то от меня толка будет мало. Всегда получалось, что только обычные маги встречались.

— Хорошо, брат. Давай тогда сделаем так: провернём это дело, всё разведаем и решим. Идёт?

— Да. Главное, чтобы Семён не обманул, — закусил я губу.

— Не ссы, — улыбнулся уголками губ Иван. — Прорвёмся.

Похлопав по плечу, брат снова отправился на разведку. Я же крепко задумался. Первые впечатления от приезда в Петергоф угасают, уступая место переживаниям. Впереди много дел. Уже завтра начнутся занятия в гимназии — вряд ли это будет легко. В ближайшие дни будет организован и подпольный турнир — нужно хорошо подготовится. Рассчитывать на слабость противников — последнее дело, а раз так, следует обойти окрестности и войти в доверие хранителям. В городе такой шум от концентрации одарённых, что ощутить колебания можно только ночью и то не факт — предыдущей было не до того. Драться с простыми людьми, тем более сверстниками, может быть забавным, но меня убьют и скормят крысам, если буду расслабляться и не использовать все возможности. Сегодня же выйду на медитацию.

Выбив оставшийся табак из трубки, огляделся. Чёрными агатами печальных глаз поглядывают лошади из конюшни. Из окна кухни слышны звуки готовки, разговоров и смеха. Рыжая девчушка, видя, что я отвернулся, стала подкрадываться. Прикинулся, что не замечаю.

— Ва-а! — крикнула она и схватила за ногу.

— А кто это тут проказничает?! — шутливо нахмурился я, резко обернувшись.

— Бе-е! — показала она язык и побежала к телегам.

Я следом, смеясь в голос. Дал немного форы, словно не могу догнать, а потом прыгнул с кувырком через телегу и рыжий комок попала в объятия. Оглашая звонким смехом двор, она стала вырываться, но быстро сдалась. Я поднял её, а голубые глаза уставились на меня. Девчушка часто дышит и при каждом выдохе её всё ещё пробирает смех.

— Ну, признавайся, рыженькое чудо, где мама?

Она показала на гостиницу.

— Она там работает или живёт?

— Работает.