Инга

К делу он подошел основательно, и на подготовку ушло больше двух лет: бумага, краска, водяной знак — все должно было соответствовать оригиналу. И снова — куча специальной литературы, бессонные ночи и бесчисленное количество экспериментов… Но в конце концов Семен добился своего: банкнота номиналом десять рублей была готова! По крайней мере сам он не смог найти ни одного отличия от настоящей.

Чтобы окончательно убедиться в том, что купюра является идеальной копией, он отправился на рынок. Если уж продавцы, через чьи руки за день проходят десятки, а то и сотни рублей, не заметят подделки, это будет означать, что у него все получилось как надо и он справился с поставленной задачей.

Когда скромный инженер Семен Воронцов пришел на рынок, у него тряслись руки, во рту пересохло, и его то и дело подмывало дать деру. Все вокруг поглядывали на него с подозрением: и здоровенный мужик с топором в руках, разделывающий свиную тушу, и внимательная женщина, развешивающая творог в молочном отделе, и пожилой узбек у бахчевого развала — абсолютно все продавцы оборачивались на него, подозрительно ощупывая взглядом. Они не просто догадывались — они видели его насквозь и знали, что находится у него во внутреннем кармане пиджака, прекрасно понимая, что сейчас он задумал кого-то из них обмануть… Было очень страшно, и Семен решил, что если они его раскусят, то главное — ни в чем не сознаваться, а говорить, будто только что нашел эти деньги на улице.

Несмотря на риск, испытать результат проделанной работы надо было обязательно, и это «надо» пересилило страх — он выбрал кавказца, торгующего фруктами, и купил у него пару килограммов персиков и винограда. Продавец с удовольствием взял в руки хрустящую купюру, пощупал, посмотрел на наличие водяных знаков и отсчитал сдачу. Все, народный контроль пройден!

Семен Воронцов шел обратно в таком приподнятом настроении, будто только что защитил диплом. Да что там диплом — докторскую диссертацию! Вернувшись домой, новоиспеченный специалист прежде всего зашел в гараж и разобрал оборудование. Мало ли чего! Он оставил на верстаке лишь то, что обычно хранится у каждого хозяйственного мужика: кусачки, молоток, отвертки и прочую ерунду. Теперь ничто не выдавало того, чем обычный советский инженер занимался в свободное от работы время. На всякий случай Семен разобрал утюг, разложил на верстаке инструменты и вышел. Надолго…

В мастерской он не появлялся несколько месяцев, поскольку уже доказал самому себе, чего стоит, и был полностью удовлетворен результатом. Но прошло время, и Семен не выдержал. Он привык всегда быть чем-то занят, и вынужденное бездействие не давало ему покоя. Достав из тайника драгоценное клише, он долго и с интересом разглядывал его, понимая, что, оказывается, очень соскучился по своему «хобби». Чтобы хоть чем-то заняться, Семен решил повторить эксперимент и посмотреть на свое детище свежим взглядом — вновь убедиться, что не допустил каких-нибудь ошибок. Эта мысль его увлекла, и он с воодушевлением занялся любимым делом. Когда, наконец, купюра была готова, изобретатель изучил ее с особой тщательностью и снова остался доволен.

Для стопроцентной уверенности он решил провести дополнительные эксперименты. До сих пор он проверял свою копию лишь на внешнюю схожесть, и теперь ему захотелось убедиться в ее устойчивости к физическим воздействиям. Семен положил купюру в карман брюк, которые чаще всего надевал на работу, и дал себе слово не вынимать ее целый месяц — и только потом достать и посмотреть, как она повела себя в тех условиях, в которых обычно находятся деньги у большинства населения. Как она измялась, как потерлась? Похожа ли на другие десятирублевки? Не порвалась ли? Не расслоилась? Самое главное — не разглядывать ее раньше времени, а то по истечении срока эксперимента возможные изменения будут не такими заметными.

Семен Воронцов был человеком упертым, особенно в том, что касалось его увлечения. Он целый месяц носил эту бумажку в кармане: сворачивал ее на две части, на четыре и даже на восемь, разворачивал, сминал, разглаживал, перекладывал из кармана в карман, но так ни разу и не посмотрел на нее.

А вот когда посмотрел, то был почти счастлив: его купюра выглядела так же, как и любая другая десятирублевка, никаких заметных отличий. Семен ликовал!

Но длилось это недолго. В дело вмешался случай: жена постирала брюки вместе с купюрой в их кармане, и после стирки бумага посветлела! Не то чтобы краска смылась окончательно, но побледнела так, что это вызывало вопросы. Семен и расстраивался, и радовался одновременно: не зря он чувствовал, что не может быть все так гладко. И теперь его сомнения подтвердились, теперь он знал слабое место своего метода.

Решение этой проблемы стало для него еще одним вызовом. Он снова с головой окунулся в работу, опять все свободное время пропадая в гараже, и спустя четыре месяца приготовил новый состав краски. Теперь его банкноты можно было даже стирать! Это был триумф!