Infernal

Санитар провёл меня в другой зал, в котором проводились вскрытия. Здесь моё воображение дало сбой. Такого ужаса я не представлял себе ни в одном кошмаре. На столах лежали выпоторошенные тела. Внутренности лежали рядом, пахли свежестью и наливались соком. Черепная коробка у многих тел был вскрыта, некоторые лежали без мозгов, а у другого полностью отпилен череп. Рядом с трупами шумели открытые краны, из которых под сильным напором текла ледяная вода. Весь секционный стол залит кровью. В зале трудились медицинские эксперты и не обращали на меня ровным счётом никакого внимания, пока один из них, с позволения сказать, доктор, не окликнул моего поводыря.

– Серёга? Это кто?

– Пришёл на опознание.

– На хрена сюда привёл?

– А чо?

– Опознание после вскрытия. Труп зашит и ждёт очереди. Дубина ты, Серёга!

– Я почём знал!

– Дебил, бля..!

Я повернулся к санитару. Он выглядел убого: тощий, небритый, молодой, но уже седой. Под фуфайкой выглядывало голое волосатое тело, а штаны держались тугой резинкой. Трико провоняло насквозь, как и сам Серёга, а на босых ногах блестели рваные шлёпанцы. Для здешнего антуража он смотрелся довольно стильно, так сказать, полностью в теме. Взгляд у него был зловещий, и рот всё время не закрывался, выпячивая нижнюю обглоданную губу.

На собственном опыте убедившись, что он дебил, я сказал:

– Здесь тоже не нахожу.

Мне немыслимо представить, что среди груды мяса и растерзанных кишок я встречу любимую Лизу, такую же выпотрошенную и растерзанную, как те бедолаги на секционных столах. Но санитар меня обнадёжил, сказав, что моя девочка прохлаждается в другом специальном зале для опознания, а сюда мы зашли зря, только время теряем.

Он отвёл меня в сторону, а я вспомнил, что очень кстати оделся неброско и точно «без галстука». Старые поношенные джинсы и футболка с надписью «Х-Files» неплохо контрастировали с внутренней отделкой помещения. И это не считая людского фона. Но от запаха я не скрылся и весь пропах табаком и плесенью. Что ж, ради любимой готов и это терпеть.

Всё ради былой любви…

Покинув скопище эбонитовых туш, я ещё раз ощутил приступ неукротимого подташнивания. Пахло здесь не слаще гнилой мясобойни, как я прозвал секционную залу, но в ином помещении трупы были в целости и сохранности, уже выпотрошенные и зашитые. Некоторые даже были накрыты затхлыми простынями. В кино подобные заведения выглядят куда более респектабельно, а в жизни всё наоборот, даже морги.

Внезапно меня привлекла каталка у стены. Я поспешил поближе, чтоб рассмотреть.

Труп был накрыт серой простынёй, но из-под ткани виднелся её подбородок. Без сомнения, я узнал любимую Лизу.

– Опознал? – удивился санитар. – Быстро ты.

– Поднимите простынь.

– Сам поднимай, – огрызнулся он и закурил вонючий бычок.

Чуть касаясь ногтями ткани, я небрежно отодвинул забрало и чуть не упал.

На каталке лежала Лиза, а взгляд её был устремлён в пол.

– Труп № 58. Типичная странгуляционная борозда. Видите?

Я обернулся, но вместо санитара наткнулся на человека в белом, но просаленном и давно прокисшем халате. Передо мной стоял судебно – медицинский эксперт. Высокий громила с кудрявыми волосами и задранными рукавами. Настоящий мясник, на поясе у него висел клеёнчатый фартук, а от рук пахло хлоркой.

– Я опознал её. Это Лиза Миндаль. У меня есть все её документы.

С собой я притащил пакет, в котором держал всё необходимое: там барахтался паспорт и страховой медицинский полис. Вчера я нашёл это в столе в среднем ящике. Сразу на видном месте, будто Лиза знала, что мне обязательно придётся им воспользоваться.

Я достал из шершавого пакета паспорт и открыл первую страницу.

– Похожа? – пояснил я, ища в глазах верзилы поддержки.

– Вам лучше знать, – усмехнулся он, – не возражаю. А вы, собственно, кем приходитесь усопшей?

Чуть не сказав, что её муж, но будто уже уличенный во лжи, я осторожно произнёс:

– Друг. Самый близкий друг.

– А родственники где? – ухмылка верзилы не покидала его. – Мать, отец, муж?

– О них мне ничего не известно.

– Понятно. В общем, пока мы выдать её не можем. Заключение готово и сдано. К вам возникнут вопросы. Вам повезло, тут следователь неподалёку ошивается. Как я уже сообщил, мадам наложила на себя руки, и никто её не принуждал. Но вот что меня смущает: лёгкие маленькие следы удушения есть у неё и на других участках дельтовидной мышцы, очень малюсенькие, незаметные с первого взгляда. Или она раньше пыталась придушить себя, или любила поиграть со смертью – это, конечно, не борозды в полном смысле этого слова, но признак характерный – его я тоже описал в заключении. В остальном пациентка не представляет научного интереса. Молодая, здоровая, симпатичная, только анальное отверстие немного зияет, и различимы кровоподтёки на передней стенке влагалища, а остальные внутренние органы в норме.

– Спасибо за подробный комментарий, – вдруг отдёрнулся я, наливаясь острой неприязнью к эксперту.

– Всегда, пожалуйста, – гордо ответил тот. – Это не моё дело, но вы знали, чем занималась ваша подруга?

– Знал.