Инфер

Дополнительное задание выдано. Проверь интерфейс, коменданте Оди.

Отвернувшись, я посмотрел на оторопелого Кухса и удивленно развел руками. Тот, испуганно вздрогнув, бросился к ближайшему навесу и принялся вытаскивать из-под него все подряд, не забывая истошно орать на остальных бездельников.

Я же, оценивающе глянув на опустевший топчан, на котором и под которым еще недавно кучковались гребаные бездельники, сделал несколько десятков в сторону, задумчиво обходя утопающую в зарослях постройку и… упав на землю, резко перекатился. По земле ударило несколько пуль, еще парочка влетела в стену. Закатившись за кучу битого камня, я рассмеялся в голос:

— Сучий Педро испугался? Все верно, ушлепок — сегодня ты сдохнешь.

— Кем ты себя возомнил?! — из нетронутого куска джунглей послышался дрожащий от подступающей истеричной ярости голос — Эй! Всем! Мы убиваем бешеную свинью! Все поняли?!

Понятно. Система не видит. Но система слышит. И надо будет ей как-то объяснить прозвучавшие выстрелы. А заодно потом можно будет сказать, что новичка Оди сожрала дикая свинья. Но все же ты дебил, дон Педро. Ты гребаный дебил. Пусть я вылез из экза… но ведь где-то бродит еще один экзоскелет и ты должен был понять, чем тебе это грозит!

— Мы убиваем бешеную свинью! — повторил истеричный голос — И предупредите если сюда побежит вторая свинья! Ганз! Тащи дыродел!

— Дон Педро… может лучше…

— Тащи дыродел, бастардо!

— Да!

— Ладно — пробормотал я, падая на живот и как ящерица, вползая в цветущие заросли — Ладно…

Сразу несколько трескучих злых очередей вспороли землю, посекли кору и лиану, пустив обильный липкий сок. Чертыхаясь, перекатываясь, я смеялся — от злости на самого себя. Проклятье… как же быстро мы, гоблины, привыкаем к столь классным штукам как боевые экзоскелеты с толстой броней. Я должен был заметить этих сраных неумелых партизан секунд на пять пораньше. А то и на десять. Но я расслабился — ведь я привык за эти дни, что большую часть всего замечает чуткая электроника.

Но нет плодов без удобрений.

Я кое-что вспомнил. Кое-что важное. И это резко повысило мое настроение, а заодно поддала скорости моей заднице. Резко выпрямившись, я дважды выстрелил. Два упырка, что только что задорно орали про свинью и палили из штурмовых винтовок от бедра, схватили по пуле и рухнули. Следом упал и я, перекатился за холмик с цветочками и, выждав, когда по земле хлестнут очереди, ненадолго высунулся и еще дважды нажал на спуск. Педро схлопотал пулю в руку и выронил свою маленькую трескучую машинку, которую, явно рисуясь, держал в одной руке, в другой небрежно удерживая прозрачный полицейский щит. Второй, шедший чуть в стороне, поймал револьверную пулю ртом и, удивленно и даже как-то радостно улыбнувшись, упал развороченным затылком вниз.

— П-е-едр-о-о — улыбнулся я — Ну ты и…

Упав на колено, я глянул вверх, одновременно нажимая на спуск. Педро схлопотал в бедро и, снова жалобно заблеяв, завалился. А надо мной покачивалось вонзившееся в дерево копье. Или вернее дротик с игловидным длинным наконечником. Такой глубоко уйдет в мягкую плоть, влегкую пройдет мимо костей и поразит нежные внутренние органы. Но пуля лучше. Обернулся я неспеша, а вот револьвер перезарядил куда проворней.

Кзанна.

Там горячая девка у «храма». Вот кто швырнул дротик в чужую «свинку». И ведь она послала снаряд точно в цель — не уйди я вовремя с траектории, изучал бы сейчас хлюпающим мозгом кислое железо на вкус.

— Ты… — с кривой усмешкой произнес я, выпрямляясь.

Договорить мне она не дала, перебив злым криком:

— От вас пахнет войной и кровью!

— В точку — кивнул я, мельком осматриваясь и чуть опуская ствол револьвера.

— Я и такие как я пришли сюда ради мира, а не в поисках новой войны! Если у тебя есть хоть немного совести — покинь нашу общину и не возвращайся! Мы строим новый дружелюбный чистый мир, где нет места убийцам!

А попытка пробить мне голову дротиком не делает тебя убийцей, дура? Или убить кровожадную свинью — не в счет?

— Дай время — и здесь прибавится добрых людей, что предпочитают договариваться, а не убивать. Вы не такие как мы!

— А тот мудак — я указал на стонущего Педро, пытающегося незаметно дотянуться до своей пукалки — Он прямо как вы? Это ведь он со своими ушлепками грабил мирные машины и обозы на сумрачных дорогах…

— Он… они… есть неизбежное зло! То, которое не миновать! И ради светлого будущего…

— Можно вашего светлого сраного будущего — поправил я — Ага. Ради него можно и расколотить голову ни в чем невиновного работяги о придорожный камень. А че нет, да? Это ведь ради светлого сука будущего!

— Я…

— Тебя уже нет — буркнул я, делая шаг к Педро и попутно выдирая из дерева дротик.

— Вот она я! Кзанна! Стою перед тобой и пытаюсь донести до тебя мысль о милосердии! О том, что нельзя повторять ошибки злобного и темного прошлого! Я…

Прилетевший со свистом тесак угодил ей в левый бок, как раз под плечо вытянутой ко мне руки. Переломав ребра, пропоров сердце и кучу артерий, тесак попер дальше, уйдя по самую рукоять и заодно снеся жертву с ног.