Инфекция

Очнулся Павел уже в сумерках. Озноб немного спал, но вернуться мог в любую минуту, поэтому он достал из кармана подмокшего рюкзака упаковку аспирина и с трудом протолкнул через пересохшее горло в желудок две таблетки. Сейчас это было единственное, что он мог себе позволить. Придорожных аптек поблизости не было, населенных пунктов, насколько хватало глаз, тоже не наблюдалось. Тяжело закашлявшись, Павел поднялся на ноги и пошел дальше. Других вариантов, кроме как дойти хоть до какой-нибудь деревни, в которой находилась бы аптека, у него все равно не оставалось. Ночь он встретил в дороге. Ноги у него снова начали заплетаться, и Паша почувствовал, что температура опять поднимается. Однако он продолжал идти вперед, не чувствуя боли в перетруженных мышцах, не замечая, как в ботинках один за другим появляются и лопаются мозоли, доставляя серьезные болевые ощущения. Ему слишком дорого обходился этот поход, но он не мог себе позволить остановиться и отдохнуть. Если бы Павел упал, сил подняться ему бы уже не хватило, это он знал точно. Сознание то оставляло его, то возвращалось снова. В один из моментов прояснения Павел вдруг вспомнил рассказ, который прочитал довольно давно. Там речь шла о парнях, которые участвовали в игре на выживание. Сто человек просто стартовали и шли, не снижая скорости. Побеждал тот единственный, кто оставался в живых. Рассказ очень ему понравился, поэтому и выплыл в памяти, когда Павел оказался в схожей ситуации. Поблизости не было военных с ружьями, он мог идти с любой скоростью, но при этом обязан был биться за свое выживание, идти, чтобы выжить.

Уже под утро из кустов, растущих вдоль дороги, до него донесся хруст ломающихся веток. Там явно прятался кто-то большой. Павел пришел в себя, сфокусировался на кустах и сдвинул флажок автомата на «одиночный огонь». Он остановился вполоборота к кустам, из-за которых доносился звук и стал ждать. Ему вспомнились недавние волки, и он успел подумать, что если их несколько, он просто не успеет перезарядить автомат. Сейчас в рожке было не более пяти патронов. Если бы невдалеке оказалась бы стая, парню пришлось бы проститься с жизнью.

Треск в кустах усилился, и на дорогу выбрался довольно большой зверь. Сперва Павлу показалось, что это волк. Он уже вскинул автомат, и палец лег на спусковой крючок, но зверь звонко гавкнул, и человек опустил оружие. Перед Павлом стоял самый обыкновенный пес. Собака была исхудавшей, на ней было несколько отметин, свидетельствовавших о не столь уж давней стычке с кем-то из хищников, скорее всего с теми самыми волками, которых Павел ожидал, вскинув автомат. Но при этом пес растянул пасть в чем-то напоминающем улыбку и свесил язык между зубов. В глуши, вдали от населенных пунктов, встретить собаку, способную при всем своем внешнем виде улыбаться (а человек уже не сомневался, что пес именно улыбается, а точнее даже задорно и добродушно ухмыляется) — в этом было что-то. Павел даже почувствовал, что у него настроение поднялось, а самочувствие немного, но улучшилось.

— Ну привет, псина, — он протянул руку в направлении собаки, и пес, приблизившись, лизнул ему руку. — И какими же судьбами тебя сюда занесло?

Пес гавкнул и мотнул головой (Павел готов был в этом поклясться) в направлении откуда сам Павел шел. Это было столь забавно, что парень рассмеялся и, чтобы не потерять равновесие, уселся на землю, причем приземлился мягким местом на очень острый камешек, что вызвало новый приступ смеха. Он смеялся, а пес находился рядом и продолжал ухмыляться, не сводя взгляда с Павла.

Наконец, отсмеявшись, он подозвал к себе собаку и обнаружил ошейник, который прятался до сих пор за шерстью и слоем грязи. На ошейнике было написано «Граф», видимо, так звали собаку прежние хозяева.

— Ну что же, Граф, — сделав усилие, Павел поднялся на ноги, — дальше пойдем вместе. Ты, надеюсь, не против?

Пес снова звонко гавкнул и помотал головой, глядя на своего нового хозяина. Это выглядело так, будто собака понимает все слова человека. А может, так оно и было на самом деле. Теперь их было двое, и можно было продолжать путешествие. Однако уже через два часа пути, когда уже полностью рассвело, и солнце успело основательно прогреть воздух, Павел почувствовал, что не может больше ступить и шагу. Он сошел с дороги и улегся прямо на траву, лишь недавно высохшую в солнечных лучах от утренней росы. Он просто лежал, глубоко дыша, и смотрел на безоблачное небо. День обещал быть очень жарким, а температура у Павла грозила подняться снова. Оставалось только надеяться, что ему удастся найти место, где укрыться после полудня, чтобы только к вечеру пойти дальше.