Иней как ночь

Джессе расправил плечи и чуть склонил голову, пристально глядя на Кэридвен. Она смогла лишь слабо кивнуть в ответ. Секунда – и он уже ушел.

– С ума сойти! – толкнул ее плечом Лекан. – Он всегда был таким сексуальным?

Кэридвен улыбнулась, ее щеки окрасил румянец.

– Идем. Нужно собирать солдат.

– Еще есть время, – ухмыльнулся Лекан. – Ну, знаешь, если тебе нужно…

– Лекан.

– Вот я бы точно захотел уединиться с Калео, если бы он предотвратил ради меня переворот.

– Лекан.

– Ладно, ладно. – Он поспешил за ней. Улыбка сошла с его губ. – Но у нас действительно есть сейчас время, Кэри. А потом его может и не быть.

Она уже и сама об этом думала, но боялась действовать. Поступок Джессе почему-то развеял ее страх, и она вдруг почувствовала себя маленькой глупой девчонкой. Один жест храбрости, и она уже готова броситься в его объятия? И все же: зачем тратить время на сомнения, если можно исполнить желания? Впервые за долгое время Кэридвен взяла Лекана под руку. Она улыбалась, идя с ним по лагерю. По-настоящему улыбалась. Пока на дорожку к ним не выскочил Калео с раскрасневшимся от напряжения лицом. В груди Кэридвен вспыхнула паника. На них напали? Ангра?

– Что случилось? – воскликнул Лекан.

Калео согнулся, обхватив ладонями колени.

– Вам нужно кое-что увидеть, – задыхаясь, проговорил он и устремил взгляд на ошарашенную Кэридвен. – Точнее, кое-кого.

Паника сменилась надеждой.

– Мира?

– Не совсем, – Калео выпрямился. – Винтерианцы. Много винтерианцев.

15 Мира

Следующий день приносит новую череду тренировок, на которых Оана с Раресом атакуют меня одновременно, физически и ментально. Наши бои проходят так же, как и вчерашний – я полностью открываюсь магии лишь после серии атак. Но к концу дня я уже автоматически блокирую сознание от Рареса, одновременно нападая на Оану с мечом. Бой длится всего несколько минут. Я контролирую свою магию. И это лишь начало. За этой мыслью приходит осознание: у меня есть выбор – остаться в Пейзли и научиться в совершенстве управлять своей магией или уйти едва подготовленной.

Решение было принято мной давно. Я знала, как поступлю, как только ступила на землю Пейзли.

Грядет война.

* * *

Я опускаюсь на колени перед сундуком и разглядываю лежащие в нем вещи. Мне нужно собраться – взять покрывала, запасную одежду, еду, – но я не в силах сдвинуться с места.

– Ужин почти готов…

Рарес умолкает, зайдя в мою комнату, но не из-за того, что прочитал мои мысли. Этого он больше сделать не может. Наверное, он чувствует произошедшие во мне изменения, видит, как я нервно прикусываю щеку.

– Я знаю, о чем ты хочешь поговорить, – тихо говорю я, уставившись в сундук. – О том, что несколько побед на тренировочной площадке не говорят о моей готовности к бою. Но… и обучение у нас необычное. – Я поднимаю глаза на Рареса. – Знаю, что только начала постигать азы, но я получила то, за чем пришла, и у меня нет времени совершенствоваться. Мы не готовимся к предстоящей воине. Война уже идет…

– Я не собираюсь отговаривать тебя, душа моя. – Рарес тепло смотрит на меня, прислонившись к дверному косяку. – С чего начнешь?

– Мне нужна поддержка. – Я поднимаюсь. – Мэзер сказал, что вентраллианцы планировали примкнуть к лагерю беженцев саммерианцев. Он находится в южном Элриджском лесу. Достаточно далеко от Ангры, чтобы Распад их еще не затронул.

– А потом?

– Они помогут мне подобраться к Ангре. Я заберу у него ключи. И…

Мы смотрим друг на друга, меня снова поражает то, насколько Рарес отличается от Генерала. Уильям не выдавал лицом ни единой эмоции – вечно бесстрастный, непоколебимый и жесткий. Сердце болезненно сжимается, когда Рарес потирает заблестевшие от слез глаза.

– Мы с Оаной останемся здесь и будем делать все возможное. Орден уже подготавливает нашу армию. Мы присоединимся к тебе, как только сможем. – Он шагает ко мне, собираясь что-то сказать, но, заметив мои пустые руки, восклицает: – Тебе нужно собраться! Тебе потребуется еда и… ох, Оана в этом разбирается лучше меня. Возьми на кухне все необходимое. Я схожу к Оане и принесу тебе все, что она скажет.

Рарес выбегает в коридор, и я наконец могу выдохнуть.

Легче действовать, чем вести разговоры.

Я осторожно ступаю в комнату. Я видела колыбель лишь раз – в видении, которое показала мне Ханна. Мою колыбель.

– У них был ребенок? – раздается за моей спиной голос Мэзера.

Я резко оборачиваюсь. Он стоит в дверном проеме. Вечерний свет окутывает его серой дымкой.

– Нет, – отвечаю я. – Но они его хотят.

Мэзер опускает голову.

– Последнее время я думаю об этом больше, чем когда-либо.

– О чем?

– О семье. – Мэзер обводит комнату рукой. – О родителях. О том, чего мы были лишены.

Элисон погибла совсем недавно, и Мэзер все еще переживает. Мое сердце тоже переполняет горе.

Мэзер поворачивается и прислоняется к дверному косяку спиной. Его лицо освещает свет факела, горящего в коридоре. Он всегда был очень похож на Генерала, но теперь я замечаю в нем мягкие черты Элисон.