Индекс страха

Квери больше не мог спокойно сидеть на месте. Он вскочил на ноги и начал расхаживать взад и вперед, но в кабинете Раджамани было недостаточно места. И это происходит как раз в тот момент, когда он сумел сделать подачу в два миллиарда долларов. Какая несправедливость! Хьюго рвал руками воздух и строил гримасы небесам. Не в силах выносить выражение морального превосходства, которое не сходило с лица Раджамани, он повернулся спиной к коллегам и оперся широко разведенными ладонями о стеклянную перегородку. Квери смотрел в операционный зал, и его уже не заботило, что подумают сидящие там аналитики.

На мгновение он попытался представить, каково это — управлять инвестиционным фондом, лишенным хеджа, и играть в полную силу на мировых рынках. Океан из семисот миллиардов долларов акций и облигаций, валют и производных ценных бумаг, непрестанно прибывающих и убывающих друг относительно друга; их бросают невидимые течения и бури, образуются смерчи, и никто не в состоянии предвидеть их силу. С тем же успехом можно попытаться пересечь Северную Атлантику на перевернутом мусорном ящике с деревянной ложкой в качестве весла. И какая-то часть Квери — та, что представляла жизнь в виде игры с перспективой неизбежного поражения, та самая часть, которая могла поставить десять тысяч долларов на то, какая муха первой взлетит со стойки бара, только ради того, чтобы ощутить возбуждение страха, — та часть когда-то получила бы от происходящего огромное удовольствие. Но сейчас ему хотелось удержать то, что он уже имел. Квери наслаждался тем, что его знали как менеджера крупного хедж-фонда, часть элиты финансового мира, его гвардейского корпуса. Он занимал сто семьдесят седьмое место в последнем списке самых богатых людей «Санди таймс». Неужели он поставит все это под угрозу только из-за того, что какой-то проклятый алгоритм решил проигнорировать базовые принципы инвестиционных финансов? С другой стороны, не следовало забывать, что он оказался в списке самых богатых людей только благодаря этому проклятому алгоритму. Хьюго застонал. Положение становилось безнадежным. Где Хоффман?

Квери повернулся к остальным.

— Мы обязательно должны поговорить с Алексом перед тем, как взять алгоритм под контроль. Давайте вспомним, когда в последний раз кто-то из нас сам занимался торговлей?

— Со всем уважением, Хьюго, но дело не в этом.

— Конечно же, в этом. И ни в чем другом. У нас алгоритмический хедж-фонд. У нас нет людей, которые могли бы управлять капиталом в десять миллиардов долларов. Для этого требуется не менее двадцати трейдеров высшего класса со стальными яйцами, хорошо знающих рынки; а у меня имеются только аналитики с перхотью, не участвующие в реальной торговле.

— Правда состоит в том, что данный вопрос следовало обсудить раньше, — сказал ван дер Зил низким сочным голосом, пропитанным кофе и сигарами. — Я не имею в виду, что нам следовало заняться им раньше сегодня, — нет, речь идет о прошлой неделе, или даже прошлом месяце. ВИКСАЛ был успешным так долго, что мы потеряли чувство реальности. И даже не пытались установить процедуры на случай, если он начнет допускать ошибки.

Сердцем Квери чувствовал, что это так. Он позволил технологии ослабить себя и уподобился ленивому водителю, который полностью полагается на парковочные датчики и спутниковую навигацию, перемещаясь по городу. Тем не менее, не в силах произнести ни слова без ВИКСАЛа, он встал на его защиту.

— Однако я должен отметить, что пока он не совершал ошибок, ведь так? Когда я в последний раз смотрел, мы на сегодняшний день были в плюсе на шестьдесят восемь миллионов. А как обстоят дела на настоящий момент, Гана?

Раджамани посмотрел на экран.

— Семьдесят семь в плюсе, — неохотно признал он.

— Ну спасибо. Довольно странное определение ошибки, как вы считаете? Система заработала девять миллионов за то время, что я перенес свою задницу из одного конца кабинета в другой.

— Да, — терпеливо ответил Раджамани, — но это чисто теоретическая прибыль, которая исчезнет, если рынок оправится.

— А рынок начал подниматься?

— Нет, в данный момент Доу продолжает падать.

— Что ж, джентльмены, мы встали перед дилеммой. Мы все согласны с тем, что хеджирование фонда необходимо, но при этом должны признать, что ВИКСАЛ разбирается в рынках лучше, чем мы.

— Бросьте, Хьюго. Очевидно, что с ним что-то не так! ВИКСАЛ должен действовать, не переходя определенных границ риска, а он их перешел — значит, он неисправен.

— Я не согласен. Он ведь оказался прав относительно «Виста эруэйз»? А это было поразительно.

— Простое совпадение. Даже Алекс это признал. — Раджамани обратился к Джулону и ван дер Зилу. — Друзья, поддержите меня. Если верить стратегии ВИКСАЛа, то весь мир должен сгореть в огне.

Джулон поднял руку, как школьник.

— Раз уж об этом зашла речь, Хьюго, могу я спросить о катастрофе «Виста эруэйз»? Кто-нибудь видел самые последние новости?

Квери тяжело опустился на диван.

— Нет, я ничего не видел, у меня было слишком много дел. И что говорят?