In The Deep

Майя напивалась, я сама уже плыла, но сенсорную панель видела четко, да и мозги пока работали. В воображении плыли картинки с синеволосыми девочками, которым нельзя дать витаминку, которым нельзя в кино и даже парня поцеловать нельзя.

— Эта пленка… Х-ик. Холод — как пленка. Около пяти ангстрем — вокруг всего тела, искусс… ик …твенная облочка. Понимаешь, после ра-радиации…

Да все я понимала. И даже верила — и в то, что рядом с Аянами изменяется напряженность реальности, и в то, что в изнанке надо делать поправки на присутствие Аянами на борту, и в то, что холодовой барьер способен останавливать даже нейтрино. Не люблю физику, пьяна, потому и верю. Да, печенье — это круче нейтрино. Майя даже как-то объяснила, почему Рей может пить жидкости без антифриза. Объяснила — но я не запомнила, конечно.

— Они т-только в бою способны. И то. Не все! Рей вот даже в бою холодновата.

Я зевнула. Борткомпьютер сдался и посчитал все так, как мне хотелось. Теперь можно и выпить по-людски, а не вот это вот: того чуток, этого чуток. Корабль сжевал новую информацию, и на обзорные экраны, стряхнув цифры, снова вернулся космос.

— Да, а ты молодец, держишься, — вдруг сказала Майя, пьяно помахивая стаканом. Как она его не уронила — не представляю.

— Держусь, — согласилась я. — Я всегда держусь.

— И всегда за себя, — сказала порозовевшая докторша. — Пальчики послюнявила и вперед, держаться.

— Но-но, — я потерла теплые щеки, хихикнула и откинулась на приборы. — Давай без вот этого вот.

— Давай, — сказала Майя, подливая в полупустые стаканы. — Но она тебя сделала.

— Не страшно. Пока что.

— И еще она круче!

— Бесишь. Я вынесла двух баронианцев в экзоскелетах.

— С баронианцем ты сжульни-ик-чала.

Я пожала плечами, отбирая у нее бутылку и наливая себе выпивки:

— Пф. Раз жульничество ведет к победе — я за. Вот проигрывать и дохнуть в бою — это глупо и нечестно. Придумаю как — и с этим обормотом сжульничаю.

Майя вздохнула:

— Упрямая ты. Ик. Молодец. Мне самой Каору, что ли, в оборот взять?

Я поперхнулась, но колючую жидкость проглотила.

— Давай. Тебе понравится.

«Парень и подопытный в одном флаконе. Мечта», — добавила я про себя.

— Это ты в каком смысле его оцениваешь? — хихикнула Майя. — Успела с ним покувыркаться?

Я нахмурилась и задумалась над сказанным.

— Скажем так. Мозги он мне оттрахал знатно, — я наконец подобрала выражения. Как мне показалось, даже удачно. Майя задумалась на секунду и с хохотом сползла на сложенные на столе руки. Я проследила ее логику и вдруг поняла, что самой охота ржать. Организм, проснувшийся после кошмара, очень хотел жить и веселиться.

— А снаружи-то война, — вдруг сообщила в пространство Ибуки.

Война. Да. Приграничный конфликт с участием двух тяжелых кораблей. Уничтоженная планета и линейный бой. К чему все это? Правильно, к войне. Я вздохнула: а мы вот сбежали, в корпоративные войнушки тут играемся. Всяких сверхлюдей воскрешаем, проблемы у нас какие-то, срань нам всякая снится.

Я развернула консоль и выбрала из возможных опций поиск новостей. Неподалеку оказался горнопромышленный ретранслятор безо всякой защиты — я даже перепроверила дважды, думала, с пьяных глаз померещилась такая халатность.

Новостные каналы, развернувшиеся на инфо-панелях, были разнообразны.

В Паалет опять пришла чума, туда отрядили эскадру медицинских судов и — на всякий случай — крейсер: Империи не нравились чумные бунты. Столица праздновала юбилей закона о свободе морали, дальше шла довольно веселая статистика. На окраинах снова появились пираты, и сектора бу-бу-бу и бла-бла объявлялись вне закона с повышенным уровнем безопасности. Я скроллила эту чушь, подбираясь ко дну горячих сообщений.

Перед глазами стоял бой над уничтоженной человеческой планетой, которого попросту не было. И планеты тоже не было, и ударной группы «Голод».

Хорошая штука — новости. Порой можно узнать, что тебя не было и нету.

Глава 14

Каору отстрелялся на отлично. На пистолеты он больше не бросался, в грудь себя бить не стал — просто и без изысков изложил, как оно есть на самом деле. То есть, конечно, черт его знает, как все по правде, но своей версии он придерживался уверенно. А вот Синдзи меня удивил: прямо в разгар исповеди мутного зазеркальца вставил пару вопросов о «той стороне», и я мысленно поставила обычно легковерному обормоту «„А“ с плюсом». Потому что так легко и ненавязчиво делать подножку — это клево, я бы не додумалась.

По крайней мере, будучи с похмелья.

«Чертов макто. Чертова Майя».

Я покосилась на Ибуки. Та тихонько икала в углу и выглядела совсем неплохо, хотя что взять с доктора? С другой стороны, сожрала она явно что-то не то: войны нет, на Паракаис, оказывается, никто не нападал, на корабле у нас мутант с бомбой в заднице, а она в пространство пялится, и лицо, как у статуи святого Ннувиана. Надо будет Майе потом напомнить, как она этого самого Нагису соблазнять собиралась.

И вообще, мы с ней вчера так набрались и поднимали такие темы, что даже интересно, почему не переспали.