In the Deep

Баронианцы не умеют лгать, и сукин кот даже дал нам намек – не сказал: мол, сдаюсь, признаю. Я вздохнула, чувствуя невидимые ободья. Если кто-то считает, что легко воевать с честным противником, пусть сначала подумает, куда может завести столкновение непохожих сознаний. Яуллис выписывал лапой узоры по столу, и фамильные кольца-наперстки мелодично пели, ласкаясь с нефритовой поверхностью.

– Примете счет за проигрыш, м'сэйр Валкиин? Синдзи вместо ответа протянул руку к мундштуку кальяна:

– Позволите? Баронианец взял косичку, свисающую с его щеки, и задумчиво протянул ее между пальцами. Что-то он просчитывал, и простой отказ признать поражение, видимо, никак не вязался в его гениальных мозгах с кальяном.

– Пожалуйста, м'сэйр. Синдзи вдохнул пряный дым. Потом еще раз. И еще. Я зевнула. /"Дешевый позер"/. Заперхав, Синдзи выкашлял весь дым сразу, одним оскорбительным выхлопом в сторону хозяина, но удивиться лорд Яуллис не успел. Все же он был очень умным, древним и наблюдательным котом. В медленно тающих прядях дыма проявились три параллельных лазерных луча, упирающихся в шею мингхарди. А шли эти лучи из ниоткуда, а если точнее – то из системы наведения наплечной пушки комбинезона «Хищник».

– А, уже пора? – удивленно прошелестела пустота в углу, и невидимка пошел рябью, а потом и стал проявляться. Выглядела эта пакость мерзко – как человек-дикобраз, но такая уж плата за полный и бескомпромиссный «стелс». Вот так вот, со второй попытки. План «А» – это план, который никогда не работает.

– Признаете поражение, лорд Яуллис? – спросил Синдзи. Кот огладил отвороты легкой пиджачной куртки. Кот отпустил наконец свою косичку. Кот тянул время, и страшно представить даже, какие варианты и в каком количестве он прорабатывает. /"Давай, лохматый. Давай. Не заставляй использовать еще и Аянами"/. Последний эшелон нашего плана мирно покоился на дне океана в автономной крио-камере, и это было уже совсем неспортивно.

– Признаю, м'сэйр Валкиин. Вы выиграли. Я, мингхарди Яуллис, проиграл команде корабля «Событие». И вот здесь я облегченно выдохнула. Все бывает в первый раз, даже проигрыш Рыжего Торговца. Яуллис сомкнул перстни на левой руке, и казавшаяся единой плита нефрита перед ним разошлась, открывая терминал самого великолепного банка контрактов на границе фронтира и Пустых секторов. Радуйся, рыжая. Даже пофигу деньги – их еще надо заработать, пофигу усталость – теперь можно отдохнуть. А вот точно не пофигу тот факт, что я только что стала элитой наемников. Говорят, проигравшие попадают к нему в кабалу. Говорят, что его контракты прокляты, и залежавшиеся задания выполняют каперы с выжженными мозгами.

– Давайте посмотрим, – сказал кот, вслух проговаривая условия:

чтоб все по-честному, чтоб по всей процедуре, и словно бы только что не держали его на прицеле. – Самые дорогие из актуальных контрактов, ограничений по риску нет. Пиратские заказы отсеяны. Итого за все три лучших контракта – триста сорок четыре миллиарда, свои комиссионные я вычел. Синдзи кивнул – и я бы тоже не смогла ничего более. Это обалдеть какая сумма, и страшно представить, что предстоит делать за такое вознаграждение. Яуллис общался только с капитаном: все, команды отыграли. Нам теперь идти мимо подранков и трупов к десантному боту, и самое непривычное, что никто из охраны рыжего кота не поведет ухом в нашу сторону, хоть как жарко было десять минут назад нам всем вместе. И это не дисциплина, не выдержка. Это чертова ментальность другой расы, с которой мы никогда не сможем жить в мире и согласии.

– Каору, Майя, за мной, – распорядилась я. – Ждем Валкиина у бота. Меня трясло, мне снова было жарко, и от действия «боевой сыворотки» не осталось и следа. Элита наемников, голыми руками победившая гвардию Рыжего Торговца, – это даром не бывает. Изумрудный взгляд сидел у меня между лопаток десантным ножом, пока лестница не скрыла вход в огромный кабинет, где снова остались огромный рыжий котяра и маленький решительный обормот. *** Бот был еще горячим после рейда к морю за Рей, степные травы пахли дневным жаром и чуть-чуть – йодом и солью. Забросив ноги на шасси, я валялась прямо в траве и изучала небо. Противно горячая Зарра уже кренилась над холмами, поливая их угрожающей охрой. Я валялась, жевала травинку и вяло спорила со здравым смыслом, который утверждал, что стебелек может оказаться ядовитым. Здравый смысл по очкам проигрывал пустоте во всем теле.

– Аска? Белобрысый опустил бинокль и посмотрел на меня, а я, запрокинув голову, – на него. Перевернутый Каору в игольчатом комбинезоне выглядел откровенно глупо. Переворачиваться было лениво, да и ноги гудели, требуя оставить их, как есть.

– Тебе чего?

– Как ты поняла, что он откроет балконную дверь? Подозрительный тип. Вечно ему все интересно, все он хочет знать, до всего он докапывается. Я зевнула: вот прямо пришелец из зазеркалья, ни дать, ни взять.