In the Deep

– Там человек, – сообщил шелестящий голос Аянами. – Вооружен, взволнован. «Там» – это был, если верить схеме, тот самый административно-командный центр, где находились наши данные. Я облизала губы: по теперешним моим представлениям, любой контакт с местным стоило начать парой выстрелов в голову. А ведь как все хорошо планировалось: обмен сигналами с «Ируилом», спускаемся мы с обормотом, забираем данные, я слушаю милый заботливый треп…

– Ты тоже взволнована, – добавила Рей. – Перестань.

– Как только – так сразу, – буркнула я, поднимая скорчер на уровень глаз. Эти самые глаза отчаянно слезились, и смаргивание помогало плохо. Я ухватила оружие обеими руками и двинулась к двери.

/"Сейчас ты у меня попляшешь. Я тебя не знаю, но ты у меня в такой кошмар попадешь, что все-все //сразу //расскажешь"/. Тычок в контрольную панель – шаг внутрь. В темном помещении блекло светились экраны – половина даже не голографические. На их фоне выделялся оператор – высокий, судя по всему, человек, который сидел в кресле перед командным пультом. Я наметила его затылок приоритетной целью и бросила взгляд на экраны. База была пустой – с камер наблюдения видно было безлюдные коридоры, кое-где расписанные уже знакомой и – черт побери – приевшейся мазней кровью. Зато на нескольких экранах оказались новые виды: например, покрытый рыжими потеками металлический шар (/"Где это?"/). Или ряды автоклавов. Или…

– Кто здесь? Голос был высокий для мужчины, но вроде и не женский. Оператор повернулся к нам, выставляя перед собой какое-то оружие. Я рванула в сторону, готовясь к неминуемому выстрелу, и навела прожекторы прямиком на фигуру в кресле. Трясущиеся руки едва держали рельсовое ружье с раздолбанным коллиматором, его ствол ходил из стороны в сторону, а потом оружия не стало. Аянами тенью пролетела мимо оператора и снова встала рядом со мной, держа «рельсу» за цевье. Оператор вроде бы смешно всплеснул руками, но на самом деле я видела только его лицо – сизоватый пузырь со шрамом рта, вокруг которого запеклась кровь, дырочки носа и бугристые волдыри там, где должны быть глаза. Эта тварь в стандартном комбинезоне оператора дрожала, вертя слепой мордой, вжималась в кресло, даже не пытаясь встать.

– Кто здесь?! Я невольно вздрогнула. Резкий высокий крик вспорол тишину.

«Сегоки» потерянно молчал, молчала Аянами, и, вспомнив о ней, я собралась. Что бы ни сидело в кресле, оно безнадежно слепо, а рядом со мной – гвардеец Его Тени. Да и с миллионвольтным выстрелом скорчера спорить тоже неинтересно.

– Борт «Событие», – нарочито сухо сказала я. – Мы за данными для Мильтеадеса. Что у вас произошло? /"Деловой тон. Деловой тон. И на рожу эту не смотреть"/.

– «Со-событие»? Да что ж за неприятный тембр такой?

– Да. Фрегат «Событие», я курьер. Мне нужен замдиректора Стросс.

Я повторяю, что с вами? Что произошло?

– Э-это я, – хрипло пискнуло существо. – Замдиректора Стросс. Я запаниковала. /"Я сплю, м-мать вашу. Что за бредовый разговор?!"/ Существо поднесло руку к лицу и отправило изъязвленный палец в рану рта. Мой палец честно дрогнул на курке: мне показалось, что на пальце было четыре фаланги.

– Что с вами? – спросила я, поражаясь своему ровному голосу.

Спасибо славному прошлому, надо полагать. – Что произошло с «Ируилом»?

– «Пятый день», – грустно и гулко сказал Стросс, вынимая палец из рта. С пальца стекала желтоватая жижа. И да – мне показалось: на пальце было не четыре фаланги. Их было пять. Черт, я сейчас выстрелю.

– Какой еще пятый день, сволочь?!

– Аска, – тихо сказала Рей. – Пропала связь с «Сегоки». Мы опускаемся ниже уровня экрана. Весь комплекс. Я оскалилась:

– Господин сволочь Стросс. Внятно и по пунктам: какого дьявола происходит на базе?!

– «Пятый день». И снова я удержалась – не знаю даже как.

– Проще вопрос: почему база опускается?!

– Закат. Меня трясло, и видела я только безглазый пузырь. Дрожь пола становилась все более ощутима, экраны помаргивали, что-то хрипло гудело, а потом господин замдиректора Стросс протянул ко мне руки, которые со скрипом удлинились на полметра. Потом еще на полметра. Я, кажется, даже улыбнулась: определенно, стоило отсрочить выстрел ради этой феерии. Но – ровно до этой феерии, подумала я, нажимая на спуск.

*Глава 17*

Земля кое-где полыхала, с неба сыпались густые хлопья горелой плоти – тяжелые, медленные, как крупный снег. Или как листопад – я не знаю. Я тащила Рей по земле, за ней в свежевыпавшем пепле тянулась борозда, но к снежно-белому телу грязь словно бы не липла.