Импровиз. Сердце менестреля

Тени удлинились. Солнце, наверняка клонилось к небокраю. Значит, скоро третья стража. Не дожидаясь колокольного звона с соборной башни, менестрель отправился вдоль по улице Храмов. На встречу его вело исключительно любопытство. Выяснить, каким образом его опознали и можно распрощаться.

Вот и «Стигматы Святого Трентильяна». Гостиница вполне приличная, для людей немалого достатка. Сюда обычно не пускали бродяг, нищих и матросов. наемник мог получить отдельную комнату и стол в том случае, если по его оружию и одежде вышибалы, стоявшие у двери, опознавали дворянина.

Ланса охватил азарт. А что, если его не допустят пред «светлы очи» хозяина гостиницы? Или незнакомка думает, что он в лепёшку расшибётся, желая с ней встретится и зайдёт настолько далеко, что устроит уличную потасовку с двумя простолюдинами одновременно? На крыльцо он взошел развалистой походкой, не снимая капюшона с головы.

Ну-ка, что скажет, братцы-вышибалы?

Ему не удалось их обмануть. Ленивый взгляд из-под полуопущенных век старшего из охранников — седого, с дважды сломанным носом и бородой, расчесанной на две стороны по моде унсальских крестьян, — короткий кивок, и младший, черноволосый силач, превосходящий ростом менестреля почти на голову, услужливо распахнул перед ним дверь.

В отличие от «Гривы единорога» в обеденном зале гостиницы царила благопристойная тишина. Посетители чинно ели, с посеребренных тарелок, пользовались не только ложками, но и вилками. Наливали вино не из кувшинов, а из бутылок, с которых вышколенная прислуга напоказ вытирала пыль и паутину.

Ланс прошел прямиком к стойке, где стоял хозяин заведения — лысый, круглолицый, в белоснежном переднике. Выложил монету на выскобленное до блеска дерево.

Лысый бросил на менестреля быстрый взгляд, стараясь разглядеть лицо под сенью капюшона, а потом подхватил «башенку». Крутанул её в пальцах и, не говоря ни слова, пошел к лестнице. Альт Грегор, оставляя мокрые следы от растаявшего снега, потопал следом.

На третьем этаже хозяин гостиницы постучал в дверь и так же молча ушёл, кивком головы велев Лансу входить.

Внутри царил полумрак. Горела всего лишь одна свеча из ароматического воска, которые продавали монахи одного единственного монастыря на всём восточном материке, в горах, опоясывающих Кевинал. Комната оказалась раза в четыре больше, чем та, где ютился Регнар. Кроме широкой кровати под парчовым балдахином здесь стоял столик с зеркалом, умывальник в углу из белого фарфора и два низких карла. Вместо вешалки у входа торчали из стены рога северной серны, похожие на две чёрные вилки.

— Ланс альт Грегор всегда приходит вовремя, — произнес низкий женский голос. — Даже если опаздывает.

Менестрель склонился в учтивом поклоне, теряясь в догадках и предположениях.

На кровати, закинув ногу за ногу, сидела баронесса Кларина альт Рутена из Дома Сапфирного Солнца. За истекшие полтора года с их последней встречи она стала только красивее. Всё та же белая кожа, едва-едва тронутая пуховкой с пудрой, алые губы, пронзительные синие очи, черные, как смоль, волосы сегодня были просто расчесаны на пробор посреди головы и скручены в узел на затылке, полуволнами спадая на уши, но не скрывая маленьких мочек с золотыми серьгами в виде солнца, раскинувшего в стороны прихотливо извивающиеся лучи. Всё верно, в день траура по сюзерену и любовнику нечего кичиться изысками в одежде и причёске. То же мнение подтверждало и простое сиреневое платье без выреза, вышитое на воротнике и узких манжетах серебряной нитью.

— Ваша милость, — пробормотал Ланс. — Прошу простить мой непритязательный внешний вид.

— Насколько я помню, вы и на балах не баловали нас излишней утончённостью в одежде. Чего не скажешь, должна признаться о вашей музыке.

— Надеюсь, и манерах тоже, — выпрямился менестрель.

— Свои манеры вы уже показали в полной красе. Полтора года назад.

— Не я первый полез в драку.

— Но вы ударили локтем по спине этого смешного мальчишку с прыщом… Как его там? — Кларина пощёлкала пальцами.

— Ак-Карр из Дома Жемчужного Нарвала.

— Да-да, именно… Посланник Ак-Нарт тер Веррон был безутешен. Единственный сын. Да ещё и племянник короля — пран Ак-Нарт женат на сестре его величества Ак-Орра тер Шейла из Дома Белой Акулы…

— Зачем вы мне это рассказываете, прана Кларина? — довольно неучтиво встрял альт Грегор. — Придворные интриги Браккары меня никогда не интересовали. Пусть он был бы хоть принцем крови, отвесив мне пощечину, дуэли не избежал бы.

— Он был почти принцем крови. У короля Ак-Орра одни лишь дочери. А на островах допускаются браки между двоюродными братьями и сестрами. Пран Ак-Нарт возлагал на сына такие надежды!

— Благодаря этим надеждам и самомнению зарвавшегося юнца, а так же обычной браккарской хитрости и лжи, я сейчас в бегах, один из моих друзей влачит жалкое полунищенское существование, а второй спит по два-три часа в день, чтобы прокормить семью.

— А может, дело в вашей излишней гордости, пран Ланс? — приподняла бровь Кларина. — Ну, и в неимоверной влюбчивости, я бы добавила.