Императрица снежной страны (ЛП)

— У меня все прекрасно. — Внезапно в глазах правителя заблестели слезы. Половина его внимания была сосредоточено на Сано, а другая половина направленна вовнутрь, на что-то темное.

— Тогда почему вы не приехали? 

— У меня были более важные вещи, чтобы заботиться о…

Так для самурая нет ничего важнее, чем повиноваться своему господину. — Какие вещи?

Лицо правителя Мацумаэ дернулось в тике.

— Почему вы закрыли Эдзо? — нетерпеливо спросил Сано, сдерживаясь, однако, потому что этот человек имел власть распоряжаться жизнью и смертью его и его товарищей. — Почему вы ничего не сообщили?

Правитель Мацумаэ присел лицом к лицу с Сано. Его тошнотворная вонь обдавала Сано, его глаза сверками слезами. — Ради справедливости. Это то, что вы должны очень хорошо понимать, почтенный канцлер. Вы, который имеете репутацию борца за справедливость, который не останавливается ни перед чем, чтобы добиться ее. — Он засмеялся, увидев удивление на лице Сано. — О, да, я знаю это про вас. Мы на диком севере не такая уж куча изолированных, невежественных животных, как вы думаете. Я просто действую, вдохновляясь вашим прекрасным примером.

Сано встревожился, что он, возможно, вдохновил плохое поведение правителя Мацумаэ, даже невольно. — Справедливость для кого?

Господин Мацумаэ упал на колени. Он прошептал:

— Текарэ.

Сано почувствовал: "Оленьи рога" и другие охранники, затаили дыхание — это послужило сигналом, что разговор вступил на опасную территорию. — Кто это Текарэ? — спросил Сано.

— Она была моей возлюбленной. — Горе сжал лицо правителя Мацумаэ. Из его глаз брызнули слезы. — Моей дорогой, любимой наложницей. Она умерла почти три месяца назад.

Обрадовавшись, что они, казалось, уже получили какое-то объяснение, Сано сказал:

— Что же с ней случилось?

— Она была — князь Мацумаэ сглотнул, — убита.

Значить, потеря его женщины стала причиной игнорирования им распоряжений сегуна, причиной всего, что последовало за этим. Любовь и горе сразили его. Затем он использовал свою власть, как подсказывало ему его безумие, и пошел на неприятный конфликт с режимом.

— Мне очень жаль это слышать. Мои искренние соболезнования. — Однако Сано никак не мог поверить, что траур по любовнице был единственным, что так изменило правителя Мацумаэ. Он никогда не видел, чтобы у человека настолько мог поменяться характер. У правителя Мацумаэ должно быть больше неприятностей, хотя Сано не мог себе представить, что это могло быть. Опять он подумал, что здесь все иначе и люди другие, похожие на их среду, подверженную странным явлениям. — Но я не понимаю, почему вы закрыли Эдзо. Что предполагается этим достичь?

— Я хочу узнать, кто убил мою Текарэ — сказал Мацумаэ. Сквозь его страдания блеснул злобный юмор:

— Вы можете думать, что вы великий сыщик, почтенный канцлер, но я двадцать лет правил этой областью, и я знаю кое-что о работе полиции. Что вы будете делать с подозреваемым в убийстве?

— Вы запрете его и станете допрашивать, пока он не признается. Ну, а у меня есть целый город подозреваемых в убийстве, все люди, которые были в области, когда Текарэ умерла. Я запер их всех. Я был занят их допросами. Я не хочу, чтобы кто-то извне пришел и вмешивался. И я не остановлюсь, пока один из них не признается в убийстве Текарэ.

План правителя по расследованию убийства, сделавший заложниками жителей целой провинции, был логичным, но весьма эксцентричным, но он, казалось, не работал. — Никто не признался?

— Пока нет. Но кто-то признается. Они долго не продержаться.

Холодное, зловещее подозрение закралось в Сано, когда он вспомнил страх на лицах горожан. — Что вы сделали, кроме их допросов?

Господь Мацумаэ рассмеялся. — Ну же, почтенный канцлер. Конечно, вы знаете о средстве, заставляющем людей говорить.

Пытки, подумал Сано, они допускались законом, хотя и не всегда эффективно. — Я знаю, что под пытками люди часто оговаривают себя или других людей.

— Независимо от того. — Рука правителя Мацумаэ как бы оттолкнула от него тех, через кого он перешагивал. — И не важно, что некоторые из подозреваемых не выдержали моих допросов.

— Сколько умерло? — спросил Сано, обеспокоившись еще больше.

Выражение правителя Мацумаэ сделалось намеренно расплывчатым, насмешливо невинным:

— Я же не говорил, что кто-нибудь умер? Но если они так сделали, то их пример должен поощрять тех, кто знает правду об убийстве, сообщить о виновнике.

Выходит, правитель Мацумаэ не убивает всех сразу. Испытывая зловещее предчувствие, Сано со страхом спросил:

— Я направил послов к вам некоторое время назад. Они так и не вернулись. Что стало с ними?

Темнота внутри правителя Мацумаэ исходила из него почти видимыми волнами:

— Спросите у них. Вы увидите их в ближайшее время.