Императрица

Вот и прошел первый месяц жизни ее сына. Мальчик родился в полнолуние, и снова луна в полной своей красе сияла на ночном небе. Опасности, которые подстерегают младенцев, миновали. Уже можно было не опасаться десятидневного сумасшествия, когда младенцы умирают, не протянув и десяти дней, можно было забыть об угрозе истечения, когда внутренности вытекают из ребенка, как вода, миновала опасность постоянной рвоты, опасность кашля, простуды и лихорадки. К концу первого месяца наследник стал пухленьким, здоровым малышом. Он проявлял властный нрав и постоянно был голоден, так что кормилица не знала покоя ни днем, ни ночью. Ехонала сама выбрала эту женщину — молодую, здоровую и сильную китайскую крестьянку, у которой тоже был первенец. Ее молоко должно подойти и императорскому дитя. Счастливая мать не удовлетворилась тем, что придворные лекари признали женщину здоровой и крепкой. Ехонала сама вызвалась с ног до головы осмотреть будущую кормилицу, попробовать сладость ее молока и вдохнуть запах ее груди. Она сама предписала кормилице диету и заботилась, чтобы служанки подавали ей самые свежие и питательные кушанья. На здоровом молоке императорский ребенок быстро рос и толстел, ничем не отличаясь от простого крестьянского малыша.

Итак, наследнику исполнялся месяц, и Сын неба издал указ, согласно которому по всей стране объявлялся праздник. В Запретном городе в этот день звучала музыка. Император послал главного евнуха узнать у Ехоналы, чем он может порадовать ее. Она высказала свою давнюю мечту.

— Я томлюсь желанием посмотреть хорошее представление, — сказала она Ань Дэхаю. — С тех пор как я вошла под эти золотые крыши, я не видела ни одного спектакля. Вдовствующая императрица не любила актеров, и пока она была жива, я не осмеливалась просить. Потом длился траур, и я опять не заговаривала об этом. Не может ли теперь Сын неба доставить мне удовольствие?

Ань Дэхай улыбался, глядя на нее: лицо пылало румянцем, как у ребенка, а в больших глазах светилась надежда.

— Госпожа, Сын неба ни в чем вам не сможет отказать, — сказал главный евнух и хитро подмигнул, покачав головой, намекая, что в действительности награда будет намного дороже. Наступил день праздника. Император, согласно традиции, принимал подарки, и для этой церемонии был выбран Дворец Превосходной Светлости. На рассвете в Тронном зале дворца " собрались прибывшие со всех концов страны посланники. Между ними деловито прохаживались евнухи: они следили за огромными фонарями, свисавшими с балок, украшенных изображениями пятипалых императорских драконов. Фонари были сделаны из рога, и исходящий от них свет удивительным образом высвечивал золотую вышивку на одеждах евнухов и гостей и драгоценные камни, украшавшие трон. Все цвета и оттенки сияли одновременно: пурпур и багрянец были густы и насыщенны, алый и светло-голубой их подчеркивали, а блеск золота и серебра придавал этой гамме пышность и торжественность.

Все молча ждали появления Сына неба. И вот с восходом солнца показалась императорская процессия. Впереди со знаменами, развевавшимися на утреннем ветру, шествовали стражники в алых туниках, следом ступали принцы, а за ними парами двигались евнухи в пурпурных халатах, перехваченных золотыми поясами. Посреди этого строя двенадцать носильщиков несли паланкин, на котором красовался священный желтый дракон, а внутри восседал сам Сын неба. В Тронном зале все опустились на колени, девять раз стукнулись головой об пол и выкрикнули приветствие:

— Десять тысяч лет, десять тысяч лет, десять тысяч лет! Император вышел из паланкина и, опираясь правой рукой на руку своего брата, а левой — на руку Верховного советника Су Шуня, поднялся на золотой трон. Там он сидел, полный достоинства, положив руки на колени, и по очереди принимал принцев и министров. Вельможи представляли подарки для наследника, не касаясь их руками. Подарки подносились на подносах или серебряных блюдах. Принц Гун зачитывал список подарков и объявлял, из каких провинций они поступили, из каких городов, портов и селений. Главный евнух Ань Дэхай кисточкой записывал в книгу имя дарителя, название подарка и его стоимость. Дарители заранее подкупали главного евнуха деньгами и тайными подношениями, чтобы он ставил высокую цену их подарку.

За троном стояла массивная ширма из пахучего дерева, искусно украшенная резными пятипалыми драконами. За ширмой сидели Ехонала и супруга императора вместе с фрейлинами. Ознакомившись с подношениями, император призвал Ехоналу. Она должна была получить награду. Главный евнух передал ей вызов и вывел ее из-за ширмы. Она приблизилась к трону Дракона. Высокая, стройная, она какое-то мгновение стояла перед ним с поднятой головой, не отводя глаз от его лица. Затем медленно и почтительно опустилась на колени, положила одну руку поверх другой на изразцовый пол и, низко склонившись, коснулась их лбом.

Император, возвышаясь над нею, смотрел и ждал, а потом заговорил: