Император Владимир

Не мудрствуя лукаво, инженер из будущего спроектировал лёгкую и тяжёлую бронеплощадки, в качестве базы используя двух- и четырёхосные железнодорожные платформы соответственно. Лёгкая бронеплощадка вооружалась четырьмя станковыми пулемётами и 47-миллиметровой пушкой Гочкиса во вращающейся башне, тяжёлая – двумя 76-миллиметровыми орудиями в башенных установках и четырьмя «максимами». Внешне обе бронеплощадки походили на советские ПЛ-35 и ПЛ-37, имели угловатые силуэты – Каменский отдавал предпочтение простым прямым линиям и больше думал о внутреннем объёме и эргономике, чем о внешнем изяществе.

Кроме двух типов стандартизированных бронеплощадок выпускник БГУ предлагал в массовом порядке монтировать на железнодорожных платформах сравнительно устаревшие пушки калибром от шести дюймов до 229 миллиметров включительно, чтобы использовать подобные артиллерийские поезда в регионах с развитой железнодорожной сетью. К примеру, в той же Польше.

Как оказалось, министр тяжёлой промышленности целиком и полностью проникся замыслами Евгения Марковича Каменского.

– Если уж советские военные моряки в условиях блокадного Ленинграда строили боевые позиции и подъездные пути к ним, то кто мешает нам сделать то же самое в мирное время? Модернизация наших крепостей на западных рубежах России потребует миллионы рублей, так почему бы крупнокалиберным железнодорожным батареям не стать составной частью крепостных артиллерийских парков? По мере разработки крупнотоннажных транспортёров мобильность получат десяти- и двенадцатидюймовые морские орудия, осадные гаубицы и мортиры.

За спорами и обсуждениями время пролетело незаметно. Соратников отвлекла Мария Павловна, лично проконтролировавшая доставку и сервировку ужина, а Дарья Матвеевна принесла поднос с печеньем и чаем.

– Евгений Иванович, сколько лет, по вашему общему мнению, понадобится, чтобы армия получила первый батальонный комплект танкеток? – спросил государь во время чаепития. – С учётом наших весёлых российских реалий.

– Три года при условии мирного неба над головой. – Пригубив чашку чая, адмирал посмотрел царю прямо в глаза. – Владимир Александрович, основываясь на опыте последних лет и мнении Каменского, я пришёл к выводу, что мы упустили один из важнейших факторов индустриализации и военного строительства.

– И что же мы упустили? – вопросительно вскинул брови император.

– Телеграф и радиосвязь. Каменский считает, что у нас отвратительнейшим образом организована работа жизненно важной для страны сферы – проводных коммуникаций, и он прав, – вздохнул генерал-адъютант. – Считаю своим долгом внести предложение о создании отдельного Корпуса связи под патронажем флота, в ведение которого следует передать всю телеграфную связь империи. Я готов совместить две должности, чтобы возглавить данное подразделение.

– Знаете, вы с Каменским полностью правы – империи необходима реорганизация телеграфной связи и надёжный контроль в данной сфере. – Монарх задумчиво покрутил чайную ложечку. – Будем смотреть правде в глаза: во всей России сейчас нет человека, знающего о средствах связи больше, чем вы… Вывод: никто, кроме вас, Евгений Иванович.

На следующий день после этого разговора Центральный банк Российской империи дал старт очередной денежной реформе, разрешив своим филиалам и коммерческим банкам пустить в оборот денежные знаки нового образца. Новые ассигнации получили больше степеней защиты, чем находившиеся в обращении, имели меньшие размеры, а самое главное – на кредитных билетах нового образца отсутствовало какое-либо упоминание о гарантии их обмена на золото.

Часть 3

«Утро красит нежным цветом планы русского царя, просыпается с рассветом вся огромная страна… – Когда Владимир Александрович с утра пребывал в хорошем настроении, старлей из будущего обожал мысленно декламировать тексты советских песен, переиначивая их на свой лад. Тоже под настроение. – Ну что, тёзка, с почином нас! При Сталине трёхдюймовку юзали до середины сороковых до упора, а мы сварганили подобие ЗиС-3 за пять лет. Всего за пять!»

«И чего ты, Муромцев, радуешься? Сам говорил, что мы нагло крадём идеи у Грабина, выходим из положения за счёт гения советской эпохи».

Хозяин тела не отрывался от чтения еженедельного отчёта о поставках вооружений в армию. Данный отчёт ложился на рабочий стол императора в понедельник в восемь часов утра, обыкновенно поднимая настроение государя лучше любого из тонизирующих напитков. Иногда случались досадные накладки (в любом деле не обходится без форс-мажора), и вместо греющих душу листов со столбцами цифр в папке попадались докладные записки о причинах задержек и простоев.

«Так, переходим к миномётам, не выноси мне мозг…»