Император Владимир

Механизм программы прост, словно армейский устав: господа помещики и дворяне организуют кооперативные хозяйства с наёмными работниками и, используя эффективные методы хозяйствования и современную сельскохозяйственную технику, добиваются повышения урожайности зерновых и прочих сельхозкультур. Трудовые отношения с наёмными работниками регулируются положением, которое составил великий князь Николай Константинович. Банк «Урсус» гарантирует закупку всей сельхозпродукции, произведённой кооперативами, по ценам не ниже рыночных – монарх повелел создать госрезерв на случай неурожая. Какая-то часть продовольствия сразу же уйдёт в пользу малоимущих, которых на Руси хватало во все времена и при любой власти.

В общем, выбор у «индейцев» небольшой: либо – либо. Либо идти по миру, либо, образно говоря, зубами вгрызаться в землю. Ну а конфискованные имения выставлялись на аукционы, которые, согласно межбанковскому договору, организовывал Крестьянский банк.

Трастофикация Дворянского земельного банка всколыхнула крестьянские массы по всей России. Уже к началу июня в газетах во всех концах страны появились сотни объявлений, извещающих о выставлении на торги земель и найме сезонной рабочей силы. Реформу широко обсуждали во всех слоях общества – ругали, одобряли, критиковали.

На этом фоне мало кто обратил внимание на появление в Москве наместника Его Императорского Величества адмирала Алексеева Евгения Ивановича. Генерал-адъютант и ранее периодически приезжал в столицу, затем, спустя какое-то время, убывал обратно на Дальний Восток. Вот только на этот раз министр тяжёлой промышленности возвратился из Харбина навсегда.

После подробного устного доклада, продублированного толстенным журналом рапортов и отчётов, Алексеев был приглашён императором на обед в узком домашнем кругу.

– Откровенно говоря, Владимир Александрович, я искренне рад, что нам удалось избежать драки с самураями. России эта война и даром не нужна. Разделив с Японией сферы влияния, вы поступили мудро. Чисто по-человечески мне жаль Корею и её народ: японцы не считают корейцев за людей, хищнически разграбляют природные богатства этой страны – империализм в чистом его проявлении, прямо по Марксу и Ленину.

При упоминании Маркса с Лениным Мария Павловна с укоризной во взгляде посмотрела на генерал-адъютанта – зачем, мол, поминать за обедом нечистую силу.

– Бедственное положение корейского народа – это не повод воевать с Японией; хватит нам того, что за спасибо освободили болгар. – Государь потянулся за понравившимся ему блюдом. – Что вы скажете о ситуации в Маньчжурии и Северном Китае? Как к нам относится местное население?

– Мы принесли в Маньчжурию стабильность, порядок и деньги, поэтому среди туземных князей с каждым годом растёт число тех, кто считает, что закон русского царя лучше богдыханского. Простому народу практически без разницы, какая власть на дворе, лишь бы она не обдирала людей до последней нитки. – Генерал-адъютант скосил глаза на Марию Павловну; императрица никак не отреагировала на его слова. – Основываясь на своём опыте организации трудовых батальонов, набранных из туземцев, для начала я рекомендовал бы создать два отдельных регулярных воинских формирования – Маньчжурский и Китайский легионы. Приток добровольцев будет, гарантирую.

– Ну, этим теперь займётся Николай Петрович Линевич, а вы мне нужны здесь, в Москве. Вот, Дарья Матвеевна не даст соврать, работы по министерству вооружений уйма. Администрация тонет в бумагах и переписке. – Монарх отодвинул в сторону опустевшее блюдечко; супруга адмирала тире министра виновато улыбнулась, подтверждая сказанное. – Завтра предлагаю вам, Евгений Иванович, прокатиться вместе со мною в Аэродинамический институт, где нас ждут, чтобы похвастаться «Стрижом».

– Жуковский презентует новую модель самолёта? – моментально смекнул Алексеев. – Что же, у меня также найдётся, чем удивить: пока ехал в поезде, рисовал чертежи, заодно изложил и свои соображения насчёт производства.

– Рад бы, но не могу сдержать любопытство. – Выразительно взглянув на жену, Владимир Александрович с улыбкой поднялся из-за стола. – Милые дамы, прошу нас извинить: дела государственной важности.

– Ох, мужчины, опять вы со своими пушками и кораблями просидите без ужина до полуночи… – В голосе Марии Павловны явственно послышались нотки озабоченности. – Дорогой, я велю подать вам чай, а потом и ужин в твой кабинет.

– Спасибо, милая.

Поцеловав в щёчку императрицу, император на пару с генерал-адъютантом покинули обеденный зал.

– Рассказывайте, Евгений Иванович, что у вас там за сюрприз?

– Самоходки и бронепоезда, Владимир Александрович, – скромно отозвался Алексеев. – А также железнодорожные батареи.