Император Владимир

– Господа! Триумф русского гения был бы невозможен без организаторских способностей Дмитрия Павловича и Николая Егоровича! Мы безмерно обязаны талантам и знаниям Степана Карловича, Сергея Алексеевича, Огнеслава Степановича и Дмитрия Константиновича! – Начальник УСИ громкоголосо перечислил имена ещё нескольких человек, имевших непосредственное отношение к созданию самолётов типа «Воробей» нулевой, установочной серии.

«Воробьи», построенные в количестве всего-навсего шести штук, являлись демонстратором намерений и возможностей России, и не более того. И если бы не «потрясающая интуиция по технической части» Владимира Александровича, основанная на знаниях Муромцева, сотрудники Аэродинамического института топтались бы на месте несколько лет, набивая шишки методом проб и ошибок. За три летних месяца во время пробных полётов произошло пять аварий, вдребезги разбился один прототип, и – о чудо! – обошлось без жертв.

Рядом с царём оказался Николай Константинович.

– Я не знаю, Владимир, как это ты сделал, но тебе удалось совершить то, о чём люди мечтали испокон веков.

Владимир Александрович собрался было возразить: мол, сегодняшнее событие – это заслуга большой группы единомышленников, а не его лично. Но великий князь скептически улыбнулся.

– Да-да, это сделал именно ты, а не Пётр, не Рябушинский и не Жуковский со всем своим институтом… Они, без сомнения, умнейшие люди нашего времени, но не настолько, чтобы запустить в небо «этажерку» из реек и полотна. Это всё организовал ты, и ты точно знал, что и как следует делать, чтобы получить результат. Ты один, и никто другой.

«Он прав. Это ты организовал технологический прорыв в научной сфере… Ещё один доморощенный Шерлок Холмс на нашу с тобой бедную голову, – хмыкнул незваный гость из будущего. – Сейчас начнёт допытываться, каким таким макаром у царя-батюшки возникают гениальные догадки про элероны и элевоны, и почему ты сечёшь в аэродинамике на порядок лучше самого Жуковского…»

«Пустое, – отмахнулся хозяин тела. – Царь, к твоему сведению, всегда может сослаться на божественное откровение или провидение…»

– Николай, если бы я был таким умным, как тебе кажется, то первым делом решил бы проблему всеобщего образования, хотя бы начального, а вторым – придумал бы, как наделить крестьянство землёй, не став врагом для помещиков и дворянства. – Владимир Александрович говорил ровным, но достаточно жёстким тоном. – А ещё, брат, мне ежедневно приходится ломать голову, как нам свести концы с концами, чем отдавать долги Ротшильдам и где наскрести денег на индустриализацию… Иначе нашу с тобой Россию сожрут с потрохами и не подавятся.

– Я могу тебе чем-то помочь? – секунду помедлив, серьёзным голосом поинтересовался Николай Константинович. – Не буду зазря хвалиться, но я неплохо разбираюсь в сельском хозяйстве. Жизнь научила.

– Хорошо, пересаживайся в мой экипаж. – Император прищурился, о чём-то размышляя. – Пока едем в Кремль, будет время поговорить без лишних ушей. А сейчас предлагаю не портить людям их праздник.

Спустя полтора часа царь обсуждал с великим князем проблемы и беды огромной державы. Говорил откровенно, называя вещи своими именами, чем поначалу слегка шокировал Николая Константиновича. Последний явно не ожидал, что император готов резать устои империи по живому.

– Обанкротив заложивших свои активы дворян и помещиков, я могу начать раздачу земли крестьянам хоть завтра; нарезать наделы, распределить пашню – это не проблема… А смысл? – Поведав об одном из вариантов земельной реформы, Владимир Александрович наблюдал за реакцией собеседника. – Община, как и любое другое человеческое общество, состоит из богатых и бедных (причины обсуждать не будем), и это расслоение быстро приведёт к появлению новой сельской буржуазии и бедняков-батраков… Что, по твоему мнению, следует делать с общиной? Оставить её как есть, упразднить, трансформировать в латифундию?

– Российская деревня неоднородна, инертна и консервативна; не думаю, что она способна обеспечить агротехническую революцию в нашем сельском хозяйстве, подобную той, что происходит в Европе и в Америке.

Простой российский крестьянин умён своим крестьянским умом, ему не хватает образования и широты кругозора, при этом он готов работать на СВОЕЙ земле день и ночь… Вот тебе моё мнение: общину следует упразднить.

Великий князь на минуту умолк, глядя прямо в глаза венценосного собеседника, затем продолжил:

– Имей в виду, Владимир, что предстоящая реформа ни в коем случае не должна повлиять на объёмы производства сельхозпродукции в целом, иначе Россия лишится важнейшей статьи доходов. Свято место пусто не бывает – мировой рынок зерна быстро поделят немцы, американцы, аргентинцы. Про угрозу голода я уже не говорю, это само собой разумеется.