Император Вечерних Звезд

Бесполезно бороться с желанием; будто пытаешься встать ровно рядом с ураганом. Мои последние избитые ограничения снимаются со стоном. Ощущения сгибают меня, пока я не сломаюсь. Сейчас я могу сделать лишь одно — дать волю желанию.

Я обнимаю ее за плечи, жадно двигая устами по ее губам.

Это лучше, чем самые дикие фантазии!

Поцелуй — не более чем вкус страсти, и все же он предопределяет все. Я наслаждался тысячью поцелуями за всю свою жизнь, но этот — единственный, который разрушает меня за все остальные вместе взятые. Осознание того, что я не должен упиваться этими губами, лишь разжигает во мне потребность желать их больше.

Руки Калли овивают мои. Я представлял этот момент сотню раз! Мои фантазии совсем бледны по сравнению с реальностью.

Я дотрагиваюсь до ее волос, погружая пальцы в густые локоны. Мне нужно большего.

Калли немного отодвигается, чтобы вдохнуть…

Какого черта ты делаешь, олух? Отрезвляющие мысли пронзают страсть и бесноватые инстинкты.

Гребаная херня.

Я сразу же опускаю руки и отшатываюсь назад. Калли покрывает мои губы, отчего хочется еще.

Нет. Не надо больше.

Тени вокруг меня начинают колыхаться, когда я борюсь с собой. Они тянутся к Калли, желая окутать моей магией.

Сделай своей… заяви права!

Крылья пробиваются сквозь магию. Они широко расправляются позади меня, давая осознать, что передо мной стоит моя пара.

Она — моя.

Ее глаза широко раскрываются.

— Твои крылья…

Маленький секрет выплыл наружу.

Все мои планы — выжидать и разыскивать пути, чтобы продержаться другом еще год другой — пошли сразу же к чертям. Не будет больше никаких ухаживаний; мы подожгли фитиль, поэтому ситуация взорвется в любую последующую секунду.

Мне нужно либо сдать назад в возникшей ситуации, либо ввязать молодую любимую в отношения, к которым она, может, еще не готова.

— Прости, — говорю я. Иного пути уже нет. — Они не должны были появиться. Надо было подождать. Я хотел подождать.

— Дес, что случилось? — Калли подходит ко мне.

Я провожу рукой по волосам. Стоило знать, что все закончится вот так. Стоило осознавать, что я был близок к тому, чтобы разрушить границы желаний.

— Мне пора.

— Нет, — говорит Калли, ее кожа начинает мерцать.

Прямо передо мной разбивается ее сердце, и в миллионный раз в моей жизни я задаюсь вопросом, приносит ли честность больше вреда, чем пользы.

Но ей нужно увидеть, как честь выглядит в глазах мужчины. Я — самый последний, кто является ее сторонником — честно говоря, так и есть, — но хоть раз в жизни мне нужно попытаться не быть эгоистичным ублюдком.

— Прости, — повторяю я, моя решимость затвердевает. — Мне стоило дать тебе больше времени. Не стоило… вообще ничего не стоило начинать.

Ее лицо поникает.

Надо, бл*ть, реально уходить. Я разрою себе могилу, если останусь.

— Но я нравлюсь тебе, — настаивает Калли.

Чтобы я не отдал миру, чтобы было вот так все просто. Если бы мог воздействовать на свои эмоции так, как ей кажется про меня, то я бы уже сделал ее своей и короновал бы несколько месяцев назад. Черт, мы оба бы правили королевством, не вставая с кровати.

Но мир устроен иначе. Калли нужно наслаждаться молодостью и узнать о себе многое. Она так отчаянно нуждалась в моей компании, а я был слишком слаб, чтобы отказать ей, так что никто из нас не дал ей шанс узнать, что на самом деле скрывается в Каллипсо Лиллис за всей этой болью и красотой.

— Я — король, Калли, — пытаюсь я найти оправдание. — А ты…

Моя. Возьми ее. Моя.

Я силком отодвигаю мысли.

— Невинна.

— Я не невинна, — возмущается Калли.

Я подхожу к ней и обхватываю щеки ладонями. Может, у нее все еще есть тени в глазах, но Калли еще не потеряла стремление к яркой жизни. Она не стала циничной. Не как я и никак большинство других.

— Невинна. До боли и во многих отношениях, а я плохой, очень плохой. Ты должна держаться подальше от меня, потому что я от тебя — не могу.

Я вижу этот момент — как слова определяют все.

Ее брови приподнимаются в ужасе.

— Держаться подальше? Но почему?

Не планировал я разгружать свое сердце, но пошло все.

— Я не могу быть просто твоим другом, Калли.

— Тогда не будь им, — говорит она.

Ах, эта молодая невинность. Отбросить всю логику и причины ради любви. Я хочу. Ох, как сильно я этого хочу. Как требует это фейри.

— Ты не представляешь, о чем просишь, — говорю я, осматривая ее.

— Мне плевать.

Как и мне, но я — не несозревший подросток и не тот, кто контролируется дикими импульсами, которые, как знаю, весьма сильны.

— Ну, а мне нет, — обрываю я.

У нее вытекает слеза.

Я не могу вынести этого.

— Не плачь.

Даже не могу подарить ей вечер, не разрушив его.

— Тебе не нужно уходить, — умоляет Калли. — Все можно вернуть. Мы можем просто… притвориться, что ничего не произошло.

Что-то во мне разрывается от ее слов.

Я наклоняюсь к ней и поцелуем стираю слезы, осознавая, что так даю ей смешанные чувства.

— Просто… дай мне немного времени, — говорю я и заставляю себя отстраниться.

— Как долго тебя не будет? — спрашивает Калли.

Так долго, как смогу выдержать.

— Достаточно долго, чтобы понять, чего хочу я, и чего заслуживаешь ты.