Император Николай II. Мученик

Однако всё это говорилось после начала войны. В августе же 1914 г. Россия никак не могла планировать захват Проливов, так как Османская империя вступила в войну на стороне германского блока лишь в конце октября того же года. При этом Россия прилагала немало усилий, для того чтобы не допустить вступления Стамбула в войну, отлично понимая всю опасность для себя возникновения нового фронта. Более того, вплоть до самого нападения османско-германского флота на российское побережье русская дипломатия вела упорную работу с целью убедить младотурецкое правительство выступить против германского блока на стороне Антанты. Взамен этого Петербург гарантировал полную территориальную неприкосновенность Османской империи, а значит, вопрос о Проливах и Константинополе автоматически снимался с повестки дня{554}. Как писал уже нами упоминаемый Р. Стрельцов: «Как бы ни была соблазнительна идея завоевания и присоединения этого овеянного романтикой города [Константинополя], необходимо помнить, что всякое приобретение ценно лишь постольку, поскольку сумма неизбежных жертв не превысит сумму приносимого им блага»{555}. О. В. Айрапетов отмечает, что ещё в сентябре 1914 г., во время Восточно-Прусской операции, «про Константинополь никто не думал»{556}.

Конечно, в Главном Морском штабе Российской Империи ещё со времён Императора Александра II существовало несколько проектов и записок по поводу необходимости и возможности высадки на Босфоре{557}, но это были именно проекты, которые обязан иметь любой Генштаб любого государства на случай войны. Реально же подготовка к Босфорской операции началась по приказу Николая II лишь во второй половине 1916 г.

Осознавая, что Германия сделала ставку на большую войну, Николай II, хотя и делал все от него зависящее, чтобы её избежать, тем не менее тщательно готовился к почти неизбежному противостоянию. Россия прилагала огромные усилия, чтобы встретить войну готовой. Перед лицом военной опасности страна тратила огромные средства на оборону и развитие вооружений. Военные расходы России были самими высокими в Европе. В середине октября 1913 г. была принята так называемая «Большая программа», призванная коренным образом переустроить русскую армию, доведя ее по всем показателям до современного уровня. Программа должна была быть выполнена к осени 1917 г. Б. М. Шапошников писал: «“Большая программа по усилению армии” была утверждена в октябре 1913 года и предусматривала проведение до осени 1917 года мероприятий по коренному преобразованию армии, особенно в области ее технического оснащения (количественное и качественное усиление артиллерии, развитие авиации, автомобильного транспорта и т. д.). С началом Первой мировой войны выполнение программы было отменено»{558}.

Историк А. А. Керсновский так оценивал цели «Большой программы»: «По этой программе, русская армия к концу 1917 г. сравнивалась техникой с германской. По Большой программе наша сухопутная вооруженная сила доводилась с 1 230 тыс. человек до 1 710 тыс. человек в мирное время. <…> По Большой программе предположено было на 1914–1917 гг. сформировать 26 кавалерийских полков. <…> Особенно усиливалась артиллерия»{559}.

Тем не менее Николай II сделал все, что было в его силах, чтобы не допустить войны. В первые ее дни Государь сказал Пьеру Жильяру: «Я сделал все, что мог, чтобы избежать этой войны, я шел навстречу всем уступкам, совместимым с нашим достоинством и национальной честью»{560}.

Глава 2. Попытки Императора Николая II достичь компромисса с Германией. 1909–1914 гг.

Идеологическая основа Второго рейха