В августе удачливый интендант произведен в генерал-лейтенанты, а через год выгодно женился на Екатерине Муравьевой, родственнице супруги военного министра Барклая де Толли. Тогда же уже ссыльный Сперанский направил Александру письмо, в котором заметил, что единственным человеком, способным заведовать русскими финансами, является Канкрин.
Однако вместо этого интендант угодил в отставку. Узнав, что в 1818 году император поручил Аракчееву составить план постепенного освобождения крестьян, тут же представил «Записку» на эту тему, которая сочтена была вольнодумной, а ее автор – опасным. Однако именно Аракчеев настоял на возвращении талантливого и, главное, ЧЕСТНОГО генерал-лейтенанта, что особенно ценил фаворит, лично сроду взяток не бравший.
Когда пал Гурьев в 1822 году, естественным преемником его оставался Канкрин, усилиями которого был введен новый таможенный тариф, защищавший внутренний рынок от иностранных товаров. В первую очередь от английских. Канкрин полагал, что в данный момент для России было необходимо прежде всего иметь в виду развитие национальной самостоятельности, а при системе свободной торговли неконкурентоспособная отечественная промышленность была обречена на полную зависимость от бывших союзников и вечных соперников с туманного Альбиона.
Однако и льготы нарождавшимся российским фабрикантам не были гарантированными. Здесь надо было к протекционизму подходить с головой, ибо заградительный тариф 1819 года, по выражению Канкрина, просто «убил у нас фабричное производство».
Получив вместе с портфелем министра бюджет-банкрот, императора-мистика и толпу недоброжелателей, недовольных возвышением «чистоплюя», Канкрин понимал, что поддержку ему может оказать только его безупречная репутация и добросовестная работа по спасению казны. Он прекратил практику невыгодных займов и одновременно перестал печатать «пустые» ассигнации, прибегнув к строжайшей экономии государственных расходов (благо опыт на этом поприще огромный и успешный). А для этого он беспощадно урезал бюджеты различных ведомств, облагодетельствованных Гурьевым, что создало вокруг него всеобщую атмосферу враждебности.
Зато таможенный доход при нем вырос в 2,5 раза (с 11 до 26 миллионов рублей серебром), сумма прямых налогов – на 10 миллионов рублей. Еще одной мощной статьей дохода стала реформа питейных сборов. Вечные игрушки российских властей с пошлинами на алкоголь и введение очередной винной монополии, как обычно, привели к массовым недовольствам. При Гурьеве первоначально сборы выросли, но вскоре из-за повального взяточничества и воровства в казенном управлении упали еще ниже первоначального. Дальше так продолжаться не могло.
Придя к власти, Николай приказал навести порядок с монополией. Канкрин предложил на выбор: сохранение монополии, восстановление уже существовавшей до недавнего времени системы винных откупов, когда с торгов частным лицам сдавал права на эксплуатацию казенной монополии, или систему свободной торговли при акцизе, который собирался бы с каждой бутылки. Выпили, обмозговали и пришли к выводу, что при существующем уровне коррупции в империи единственной действенной мерой станут именно откупа с гарантированной суммой, ибо во всех иных случаях желавшие всегда смогут за взятки увильнуть от выплаты пошлин. Николай, совершенно доверявший министру, черкнул: «Быть по сему». Откупы начали давать почти четверть всех фискальных сборов, увеличившись на 81 миллион рублей.
Для покрытия послевоенного дефицита бюджета Канкрину ничего не оставалось, как прибегнуть к иностранным займам. В 1828–1829, 1831, 1832, 1840, 1843 годах были проведены иностранные заимствования, но теперь уже по нормальному, а не грабительскому проценту – 5,42 % (всего 92,2 миллиона рублей серебром).
Девизом Канкрина было: «Не ломать, а улучшать». Исповедуя этот принцип, он не отступал от пяти правил: 1) бережливость и экономия; 2) осторожность в пользовании государственным кредитом: 3) крайняя осторожность в установлении новых налогов; 4) поднятие отечественной промышленности; 5) упрочение денежной системы. Неизменно следуя этой программе, Канкрин в очень сложных обстоятельствах николаевского царствования развил и укрепил русскую финансовую систему, сделав российский рубль одной из престижных денежных единиц Европы.
Денежная реформа считается главной заслугой министра за весь период его службы. Она стартовала 1 июля 1839 года с опубликования манифеста «Об устройстве денежной системы», предусматривавшем для изъятия излишней ассигнационной массы все сделки исчислять только в серебре. Главным средством платежа становился серебряный рубль, а ассигнации должны были приниматься по неизменному курсу 3,5 рубля за серебряный рубль. Ранее в различных местах за него давали от 3,5 до 4,2 рубля.