Император из провинции 3

Внедорожник как раз свернул именно туда и вскоре остановился. Мы все вышли из него, держа в руках клинки, которые поблескивали в лучах луны. Максим кинул на меня скользящий взгляд и потопал к овражку. Егор двинулся за ним, ну а я замыкал, обратив внимание, что мостик стал выглядеть ещё более ненадёжным. Богатырь ступил на него и тот угрожающе заскрипел под его весом.

Тогда Максим дальновидно сказал:

— Хоть овражек и неглубокий, но лучше по одному.

Егор согласно кивнул. Мы подождали, пока богатырь благополучно окажется на той стороне, а затем по очереди преодолели мостик, после чего прошли ещё немного и предстали перед церковью. Я изучающе взглянул на неё, отметив, что с прошлого раза ничего не изменилось. Она всё так же стояла укутанная зелёным мхом, густо покрывавшим старые бревна, а покосившийся купол венчал стальной крест, который блестел в холодном свете ночного светила. Пустые оконные проёмы неизменно мрачно взирали на нас. Лишь входная дверь теперь лежала около рассохшихся ступеней, а тогда она прикрывала вход. И я вот не помню: то ли мы её так оставили, а то ли кто-то другой уже здесь побывал. Кстати, возможно, это были богатыри…

Я покосился на них. Они выглядели полностью уверенными в своих силах и, не колеблясь, двинулись к церкви, ступая по осколкам стекла и черепицы. Я пошёл за ними, внимательно глядя по сторонам, но и не забывая следить краем глаза за богатырями. До конца я им не верил. А вдруг один из них сейчас взмахнёт клинком, и моя голова покатится по земле? Нет уж, лучше приглядывать за ними.

Меж тем богатыри уже вошли внутрь и застыли чуть дальше порога. Я проник в церковь следом за ними и посмотрел на люстры, которые висели на потолочных балках. Хм, всё ещё держатся — так и не рухнули на пол, покрытый грязью и листвой.

А вот куда же нам дальше идти? Только я хотел спросить богатырей об этом, как Максим уверенно пошёл к дальней стене, где стояло двухметровое распятие. Его мощная фигура крадучись двигалась в серебряных лунных лучах, косо падающих сквозь множество дыр в куполе. Но вот он остановился возле того дверного проёма, из которого в прошлый раз вышел отец Леонтий, после чего богатырь приглашающе махнул нам рукой и скрылся в темноте.

Мы двинулись за ним. Пересекли помещение, а затем зашли в соседнее, где обнаружили грубые ступени из небольших каменных блоков. Они под крутым углом вели вниз, где на небольшой площадке, в темноте, уже стоял Максим. Он только что открыл железную решётку, которая побурела от ржавчины, и стал спускаться ещё глубже в самый мрак.

Я быстро потерял его из виду и тихонько шепнул:

— Может, фонарик включим?

— Нет, — отрубил Егор, потопав вниз. — Если Чертёнок увидит свет, то обязательно смоется. Он умеет перемещаться на некоторое расстояние, так что мы его не сумеем изловить.

— Телепортация? — уточнил я, пойдя за ним и почти дыша в его лысину, оказавшуюся из-за лестницы на уровне моего рта.

— Ага, — кивнул Егор.

— А из каких людских эмоций он черпает силу? — спросил я, прикоснувшись рукой к влажной стене из камней, между которых торчали крохотные белесые корешки.

— Искушает. Если человек соглашается на его подачки, то тот забирает у него год жизни, а то и больше. Чертёнок один из самых сладкоречивых сказов, — пробурчал из темноты Максим, который преодолел лестницу и стоял около узкой подземной галереи с арочным потолком, выложенным старинными красными кирпичами. Такие же кирпичи покрывали стены.

Он подождал нас, а затем мы все двинулись по галерее, хлюпая водой под ногами. Я шёл последним из нашей тройки и почти задевал плечами стены, настолько тут было узко. Да и потолок оказался всего в десятке сантиметров над моей головой. Поэтому на меня часто капала мутная жижа. Я каждый раз вздрагивал из-за пронзительного холода, которым были пропитаны эти капли, и из-за того, что в темноте мне казалось, будто это пальцы покойника, касаются меня.

Но вот впереди забрезжил неровный жёлтый свет. Я увидел его поверх плеча богатыря и понял, что это пламя факела. Оно освещало глухой небольшой зал, где присутствовали четыре колонны из кирпичей, почти развалившийся сундук, оббитый железными полосками и голая панцирная кровать, на которой, скрестив ноги, восседал Чертёнок. Он что-то писал гусиным пером в большой тетради, увлечённо закусив язык и иногда похрюкивая. Пришлый выглядел точно страшный полуметровый ребёнок, выполняющий домашнее задание. Вот он в очередной раз макнул кончик пера в баночку с чернилами, задумчиво глянул в стену, а потом улыбнулся и снова что-то записал. Нас он пока не видел, но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно пришлый посмотрит в галерею и увидит там какие-то силуэты. Мы ведь не можем здесь спрятаться. Даже если все боком прильнём к стенам, то это ничего не даст — вряд ли Чертёнок подумает, что это гигантские, уродливые наросты мха. Так что надо срочно что-то делать. И это понимал не один я.

Максим в эту секунду тихонько выдохнул, прижавшись к стене: