Император-гоблин

Но у Майи не было ответа – по крайней мере, ответа, уместного в разговоре с невестой. Он беспомощно произнес:

– Она очень красивая.

– И достаточно умная, чтобы не пугать вас, – добавила дач’осмин Кередин.

Майя отступил на шаг. Ему хотелось возразить, но он был не в силах отрицать правду.

– Мы видим, что нам следовало бы поучиться у нее, – мрачно заметила дач’осмин Кередин.

Майя невольно ссутулился и прижал уши к голове. Сетерис говорил таким тоном, когда собирался дать ему пощечину или оскорбить. Но дач’осмин Кередин снова сделала реверанс – не изящный, как другие придворные дамы, но заученный, словно движение солдата, отдающего честь, и сказала:

– Ваша светлость, мы не хотели бы, чтобы вы боялись нас.

И, возможно, для того чтобы доказать свою искренность, она повернулась и отошла к своим друзьям.

Вскоре после этого Майя удалился к себе.

Глава 19 Горе Тары Келехара

Утро началось с проблем. Во время завтрака принесли письмо от Ксору Джасанай.

Майя давно понял, что Ксору обожала писать письма – возможно, потому что таким способом она могла отнимать у императора намного больше времени, чем при помощи аудиенций, а может быть, по какой-то иной причине, известной только ей самой. Майя не без труда сдержал тяжкий вздох, распечатал письмо и быстро просмотрел его – он уже научился это делать. Потом нахмурился и перечитал послание более внимательно.

– Ваша светлость? – насторожился Ксевет, чувствуя приближение неприятностей.

– Вдовствующая императрица, – объяснил Майя, – желает знать, по какому праву мы пользуемся услугами ее родственника в качестве капеллана, почему мы не включили его в список нашего персонала и не оплачиваем его труд, и самое главное – почему мы не сочли нужным проявить простую вежливость… Это слово подчеркнуто, как мы подозреваем, рукой императрицы. Проявить простую вежливость и предварительно уведомить ее о наших намерениях. – Он отвернулся, сознавая, что не может придать лицу нейтральное выражение. Ксевет не заслуживал, чтобы на него так смотрели. – Прежде чем отвечать на письмо вдовствующей императрицы, мы должны поговорить с мером Келехаром. Сегодня найдется время для аудиенции?

Ксевет порылся в бумагах.

– Да, ваша светлость, но вам придется сократить обеденное время.

– Хорошо, – ответил Майя и мрачно взглянул на Бешелара и Калу, проверяя, осмелятся ли они возразить. Телохранители промолчали, хотя оба нахмурились.

После обеда Майе полагалось присутствовать на заседании Кораджаса. А по утрам он давал аудиенции, рассматривал прошения, пытался действовать как император, хотя все это по-прежнему казалось ему спектаклем.

К счастью, настал момент, когда он смог покинуть Мичен’тэйлейан, но в Алкетмерете он чувствовал себя не намного уютнее. Кроме того, долг настиг его и здесь в лице пажа, который появился на пороге столовой и объявил, что Тара Келехар ожидает, когда его светлость будет иметь удовольствие принять его.

Слово «удовольствие» прозвучало настолько абсурдно, что Майя едва не рассмеялся в лицо бедному ребенку.

– Мы примем его в Черепаховой Комнате, – ответил он. Он не жалел о том, что пришлось встать из-за стола – он едва прикоснулся к еде, аппетита не было.

Когда Майя вошел в Черепаховую Комнату, Келехар распростерся перед ним на полу.

– Встаньте, пожалуйста, мер Келехар, – удивленно сказал Майя и только потом с неприятным чувством вспомнил недавний разговор со Свидетелем Мертвых. – Мы позвали вас не затем, чтобы бранить.

– Ваша светлость, – пробормотал Келехар, поднимаясь на ноги. Он не смотрел Майе в лицо, что было для него нехарактерно.

– Мы желали поговорить с вами, потому что получили довольно странное письмо от вашей родственницы, вдовствующей императрицы…

– И вы желаете знать, почему мы солгали ей.

Краем глаза Майя заметил, что Бешелар и Кала напряглись. Подданные, как правило, не перебивали императора, тем более таким раздраженным тоном. Майю это ничуть не задело, но он тоже насторожился.

Он постарался говорить бесстрастно:

– Мы не обвиняем вас во лжи.

– А следовало бы, ваша светлость. Потому что мы действительно солгали Ксору Джасанай.

Келехар прижал уши к голове, его хриплый сорванный голос звучал глухо.

Майя примерно представлял, как императору следовало бы вести себя в таких случаях, но он не хотел поступать с беднягой жестоко. Поэтому он очень тихо спросил:

– Зачем?

– Мы надеялись, что, если скажем Ксору Джасанай, будто служим у вас капелланом, она не станет открывать вам правду. Она пользуется правдой, чтобы надавить на нас, когда ей это нужно.

– Какой правдой?

– Правдой… – Его голос сорвался. – Правдой о том, почему мы отказались от сана священнослужителя.

Майя быстро обдумал ситуацию и обратился к телохранителю:

– Бешелар, пожалуйста, спросите у мера Айсавы, как сильно мы можем опоздать на заседание, чтобы не оскорбить членов Кораджаса.

Он встретился взглядом с Бешеларом и увидел, что воин понял намек.

– Да, ваша светлость, – ответил Бешелар, поклонился и вышел.

Келехар стоял, крепко прижав костяшки пальцев к губам.

Майя сказал: