Император-гоблин

Встреча с противником, пытавшимся подавить его волю, вернула Майе присутствие духа. Ситуация была вполне привычной, хотя Тетимар не обладал преимуществами, которыми в свое время пользовался Сетерис. Майя любезно улыбнулся и сказал:

– Мы должны признаться, дач’осмер Тетимар, что нас крайне озадачило ваше письмо.

Прежде чем лицо Тетимара приняло выражение вежливого удивления, Майя успел заметить, что аристократ захвачен врасплох. Он почувствовал, что одержал небольшую победу.

– Но, ваша светлость, – отвечал Тетимар, – вы, разумеется, знаете, что мы желали бы получить руку вашей сестры.

Майя научился изображать дурачка еще в детстве, наблюдая за тем, как прислуга в Эдономи реагировала на нападки Сетериса.

– Неужели? – довольно правдоподобно удивился он.

– Мы начали переговоры с покойным императором, вашим отцом, – объяснил Тетимар, слегка повысив голос.

– Вот как? Насколько нам известно, ни о какой помолвке объявлено не было.

Тетимар распахнул глаза. Если в начале разговора Майя озадачил «жениха», то теперь он был в ужасе.

– Но ваша светлость…

Майя прервал придворного, подняв руку.

– Мы не считаем, дач’осмер Тетимар, что поминки по нашему отцу являются подходящим временем для обсуждения этого или других важных вопросов. – Он смотрел Тетимару в глаза, зная, что его взгляд тоже приводит других в замешательство, и зная, что это всего лишь иллюзия.

Тетимар сдался первым.

– Разумеется, ваша светлость. Мы просим простить нас. Снова. – И он ухитрился изобразить горькую усмешку, которая почти заставила Майю изменить свое мнение о нем в лучшую сторону.

Тетимар удалился, и Майя собрался было вздохнуть свободно. Конечно же, про себя, поскольку император не мог демонстрировать облегчение при расставании с дач’осмером Тетимаром, точно так же, как не мог выказывать тревоги при его появлении. Но в этот момент он заметил две приближавшиеся темные фигуры, отличавшиеся от прочих, и понял, что это не просто придворные в трауре, а посол Горменед и его супруга.

Майе сильнее прежнего захотелось, чтобы Ксевет был здесь, у трона. Он не мог игнорировать посла Бариджана, не мог отказаться говорить с ним. И в то же время он очень хорошо представлял себе, что Сетерис и прочие будут болтать насчет императора-гоблина, занятого частной беседой с представителем Великого Авара во время поминок… Возможно, они еще не начали называть его так, но это было вопросом времени, думал Майя. Он лихорадочно соображал. Если он сейчас примет Горменеда, то беседа с дач’осмером Тетимаром перестанет казаться сыну герцога большой милостью. Если тот вообразил, что император проявил к нему особую благосклонность, аудиенция послу заставит его передумать. А еще Майя подумал о талисмане несечо, спрятанном во внутреннем кармане. Аврис достал для него тонкую золотую цепочку, чтобы талисман можно было незаметно прикрепить к петле для пуговицы или к поясу. Майя был настолько потрясен такой добротой и заботой, о которой ему и в голову не пришло бы попросить, что едва выдавил пару слов благодарности. И все же это был, прежде всего, подарок Горменеда.

Решительность и инициатива, говорил Ксевет. Когда Горменед остановился у подножия трона, Майя увидел, что посол еще молод. У него была приземистая фигура, широкие скулы, как у всех гоблинов; на щеке виднелся шрам, оставшийся после дуэли. Майя задумался, является ли пост посла в Этуверазе престижным назначением или ссылкой под благовидным предлогом?

Майя кивнул, давая послу разрешение приблизиться.

– Ваша светлость, – произнес посол, опустившись на колени.

Его жена сделала глубокий реверанс и оставалась в такой позе несколько секунд; Майя даже испугался, что она сейчас упадет, но, к его изумлению, этого не произошло.

– Наше имя Ворджис Горменед, посол Бариджана, а это наша супруга Надаро.

Он произнес женское имя с ударением на первый слог, как это было принято в языке гоблинов, и сердце Майи сжалось от тоски. Мать научила его произносить свое имя именно так – Чéнело, а не Ченéло, – чтобы хотя бы кто-то из ее окружения называл ее правильно.

– Поднимитесь, пожалуйста, – сказал он, глядя на Надаро, которая выпрямилась так же уверенно и грациозно, как присела.

Вдруг Майя понял, что ему представилась возможность уколоть посла, и у него не хватило сил воспротивиться искушению.

– Мы рады, наконец, познакомиться с родственником нашей матери. Вы хорошо ее знали?

Он немедленно пожалел о своих словах. Однако ему ответил не посол. Его супруга сказала:

– Ее матушка была нашей теткой, сестрой нашего отца. В юности нам позволяли время от времени видеться с Ченело, поскольку Великий Авар и наш отец были союзниками. Но это продолжалось недолго.