Император Единства

— Насколько можно понять, есть еще группа, ориентированная на Наследника трона. Молодой Вильгельм, в глазах многих, может стать фигурой, которая устроит всех, и которая не несет ответственности за действия ни генералов типа Гинденбурга, ни в целом за прошлое царствование. Это более молодые военные, промышленники, прочая публика, которая полагает, что Германия требует обновления, но не готова к унижению. В целом, это пока неподтвержденная информация и, вероятно, в ближайшие дни следует ожидать каких-то событий, которые либо изменят конфигурацию сил в Германии, либо же к нам начнут поступать неофициальные сигналы и предложения от каждой из сторон.

— Что еще?

— В Константинополь прибыла баронесса Беатриса Эфрусси де Ротшильд.

— Я знаю. Уже много кто прибыл, а завтра будет еще больше.

— Это так, Ваше Величество. Но смею предположить, Государь, что, учитывая близость интересов венского Дома Эфрусси и Дома Ротшильд, возможно на завтрашнем обеде либо после него, баронесса может передать какие-то предложения из Вены или Берлина.

Киваю.

— Посмотрим. Что еще на дипломатических фронтах?

— Завтра во второй половине дня в Константинополь прибывает султан Мехмед V. Его служба протокола просит Ваше Величество о согласии на встречу с султаном до формального подписания Акта о капитуляции.

— Торговаться будет?

— Вероятно. Но я бы обратил внимание Вашего Величества на сообщения из Коньи. Вчера войска бригадного генерала Мустафы Кемаля перешли Атласский перевал, без боя вошли в Караман, где его встречали, как героя. Сегодня пришло сообщение из Коньи, куда генерал Кемаль въехал под всеобщее ликования собравшейся толпы. Сформированный Кемалем Комитет Национального Спасения обратился к России с предложением о перемирии и о начале переговоров.

— Что хотят?

— Хотят объявить войну Центральным державам, Государь.

РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 5 (18) сентября 1917 года.

Маша демонстративно рухнула в кресло и застонала.

— Боже, мои ноги, моя голова! Как болит спина!

— Кликнуть Натали, пусть тебе сделают массаж?

— Нет. Не знаю. Потом. Не хочу никого видеть. Как я от них всех устала…

Да, вымоталась она знатно. И в Москве не было покоя, и дорога эта ужасная, и сегодня весь день словно на параде. Мучаем себя, как при царском режиме.

Именно в такие моменты собственная квартира становится для нас тем самым убежищем, где можно сбросить с себя тяжелую корону и мантию, и побыть просто людьми. Побузить, поныть. Или подурачиться. Нет тут посторонних, а значит и играть свои Августейшие роли не перед кем.

— Да, уж, тяжелая у нас с тобой работа, — вспомнив мультик, добавляю с улыбкой, — но, мы, Цари, народ работящий! Такая уж наша Царская доля!

Маша подняла голову и несколько мгновений смотрела на меня недоуменно, а затем прыснула. Уж, не знаю, может я и вправду смешно это сказал, а может, это была просто нервная разрядка, но уставшая девушка искренне и весело засмеялась.

Я тоже улыбался, глядя на нее, на то, как уходит из нее усталость и апатия, как вновь наполняется энергией ее душа и тело. Что ж, пятиминутка смехотерапии иной раз творит чудеса.

Наклоняюсь и целую ее улыбающиеся губы.

Через пару минут перевожу дыхание и мягко предлагаю:

— Может, все же кликнуть Натали? Массаж тебе будет очень полезен. Особенно перед завтрашним днем. Помнишь? Приедут твои родители и все семейство. Приедут многие цари и короли, приедут делегации и прочие Эфрусси. Подготовка к церемонии капитуляции осман и к нашей коронации. Приемы, обеды, балы. Понадобится много сил. Давай массаж, а?

— Ну, давай.

— Позвать Натали?

Маша отрицательно качает головой.

— Не хочу никаких массажистов. Сделай все сам. Это будет наилучший массаж.

Улыбаюсь.

— Да, массаж для любимой. Лучшее, что может быть.

— Врунишка. Я знаю кое-что и получше…

Глава 9 Novum Pax Romana

РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 6 (19) сентября 1917 года.

В рассветном полумраке обворожительная нимфа явилась мне.

— Чем занят мой любимый Император?

Она бесшумно вплыла в мой кабинет и, присев на подлокотник моего кресла, обняла. Мягким движением переношу ее себе на колени и целую.

— А у тебя есть много Императоров, что я у тебя самый любимый?

— А я не говорила, что «самый», не льсти себе.

— Можно я все же буду себе немножечко льстить?

Она прижимает щеку к моей шее и жарко шепчет:

— Можно…

…Минут через пять мы все же смогли говорить.

— Ты чего поднялась в такую рань, радость моя?

Маша всплеснула руками.

— Представляешь? Просыпаюсь, а муж сбежал. Пришлось отправляться на поиски. Такая детективная история!

Я состроил заинтригованную физиономию и спросил срывающимся шепотом:

— Нашла???

Маша быстро оглянулась по сторонам, и «убедившись», что никого нет, быстро прильнула к моим губам.

После неизбежной паузы, мягко глажу уже округлившийся животик и спрашиваю:

— Тебе сегодня получше?

— Вот только не сглазь!

— Молчу-молчу.

Жена задумчиво прислушалась к своим ощущениям и кивнула:

— Я не знаю, возможно это как-то связано со сменой климата, но в Константинополе мне действительно легче, чем в Москве.