Император

– Ваша Светлость, вы точно уверены в том, что вы собираетесь предпринять? Знаете, ещё ведь не поздно отступить обратно за стены лагеря… – Сергий, наверное, доставал Фридриха с этим вопросом уже в сотый раз. И, пожалуй, его можно понять – он хоть и верил в Его Величество, но, видя численное преимущество на стороне врага, даже несмотря на все укрепления, которыми частью возмещалась потеря обороноспособности войска, нанесённая исходом из лагеря, он нехотя нервничал. Впрочем, как и все в войске, в том числе и сам Фридрих. Никому ещё прежде не доводилось даже думать о начале битвы при подобной пропорции, не то что заикаться о возможной победе, но Фридрих верил в свои возможности и силу своей армии, и этой верой заряжал абсолютно всех. Тем временем, стоит уделить внимание смене тактике – как и прежде, в основу победы закладывался мощный одновременный ружейный и артиллерийский огонь, однако на этот раз была сделана небольшая поправка – половина войска растянулось тонкой линией в две шеренги напротив вражеского фронта по правую сторону (равно как и вся имеющаяся артиллерия). В то же время, остальная его часть сосредоточилась на узком участке фронта, выстроившись в глубокую колонну. Короче говоря, так называемый косой порядок, когда-то принёсший фиванцам победу при Левктрах. Однако в данном случае предназначение было немного другое – откровенная слабость правого фланга была не просто очевидна врагу, но и выставлялась ему напоказ, равно как и значительная глубина строя на узком левом фланге, прикрытом небольшим ручейком (кавалерия же осталась в резерве, скрытая от врага линиями правого фланга). Цель – как бы намекнуть противнику, куда ему стоит бить. Разумеется, это было ошибкой в том плане, что трюк был слишком очевиден, но Фридриха спасло то, что враг просто-напросто не располагал в данном сражении особым благоразумием, так как желал скорейшей битвы.

– Да, я полностью уверен, мой друг! – наконец, противник перешёл к активным действиям – войско врага выстроилось широким фронтом, надеясь просто смять противника своим числом (к слову, так решалось практически большинство крупных сражений, ибо в те далёкие времена насчёт тактики особо не заморачивались).

– Хорошо, герр. Я верю в вас, – произнёс Сергий, прежде чем удалиться к своему левому флангу, на котором расположилась основная масса пехоты Фридриха. Ему ещё предстояло сыграть важную, пускай и лишь вторую по важности, роль в битве, а пока всё было в ведении госпожи артиллерии.

– Ждать двухсот шагов! – тем временем, враг, сформировавший боевые порядки, начал постепенно сближаться, Сейчас войско Фридрих и Карла всё ещё разделяло поле размером в километр, но это расстояние очень быстро сокращалось в связи с неразумной спешкой противника, стремившегося как можно быстрее, невзирая на опасность быстрого утомления войска, атаковать позиции Фридриха.

– Ждать подхода врага! – вторили Фридриху командиры, передававшие его приказы своим подчинённым. Тем временем, враг уже находился на отметке в 700 метров, и начала постепенно становиться очевидной проблема крестоносцев – их конные баталии, разогнавшись до галопа во всю опору, нарушили свой строй, серьёзно сузив ширину своего фронта наступления, умудрившись при этом ещё и смешаться между собой.

– Ждём ещё 200 шагов! – итак, уже 400 метров.

– Ждём ещё 200 шагов! – как и прежде, безупречная дисциплина и строгая иерархия командования.

– Пли! – наконец, наступило долгожданное расстояние в 200 шагов (порядка 200 метров), а если быть точнее, то 220–240 шагов (взял с упреждением).

– Пли! – говорили артиллерийские офицеры, «залп» – говорили пехотные командиры, но, в сущности, результат был всего один – запели ружья и загалдели пушки! Тысячи, десятки тысяч пуль одновременно вышли из фузей солдат, порождая при этом абсолютно непрозрачное облако из чёрного пороха, которое уничтожило любую возможность наблюдения за ходом боя.

– В атаку! – сказал Фридрих, посылая уланскую кавалерию.

– В АТАК-У-У-У! – разумеется, вызвав сначала у пациента испуг и шок, он же и попытался его излечить, призвав себе на вооружение известное выражение Суворова «Пуля – дура, штык молодец!». Не успел даже начать развеиваться туман, как на врага, испуганного и сбитого с толку предыдущим залпом, накинулись страшные уродцы в одноцветной серой одежде, убогой и странной, чтобы подкрепить эффект – в первую очередь, в гущу сражения была направлена колонна (та самая, что под контролем Сергия) и, как это ни странно, все конные резервы. С фронта же их ждала штыковая атака солдат Луки. Правый фланг противника, зажатый между молотом и наковальней, быстро развалился под безумным натиском солдат (как говорится, загнанный зверь – самое опасное из существ).

Впрочем, недолго продержался и левый фланг крестоносцев, не выдержавший стремительной атаки кавалерии при поддержке вышеупомянутой колонны, а также артиллерии (она была достаточно мобильна, чтобы тут же сменить свой сектор обстрела). Наконец, потеряв оба фланга, рухнул и центр крестоносцев.